Кристофер Райх - Правила мести

— Как, черт возьми, он попал в Лондон без нашего ведома? — спросил Фрэнк Коннор, недавно назначенный исполняющим обязанности директора «Дивизии», изучая фотографию Джонатана Рэнсома, снятую ровно три часа назад в зале прибытия терминала № 4 аэропорта Хитроу. — Последний раз, когда мне о нем докладывали, он все еще торчал в своем захолустном лагере в Кении.

— Лагерь для беженцев на озере Туркана. Совершенно верно.

— Выглядит довольно паршиво, да? Удивительно, как люди вообще выживают в этой дыре. Давно он там? Пять месяцев?

— Прибыл в Кению в конце февраля, — сказал Питер Эрскин, заместитель Коннора. — И с тех пор оттуда не уезжал. Два месяца назад перенес приступ малярии. Похудел килограммов на десять.

— Когда его видели в последний раз?

— Неделю назад. Наш человек в организации «Спасите детей» доложил, что видел его в лагере.

— «Спасите детей»? — Коннор даже покраснел от гнева. — Куда вы влезете в следующий раз? В фонд «Загадай желание»?

Он швырнул фото поверх папки, содержащей материалы о Рэнсоме, — набитого бумагами скоросшивателя толщиной десять сантиметров. Первые документы относились к периоду восьмилетней давности, когда Рэнсом получил назначение в Либерию. Впрочем, Джонатан Рэнсом никогда и никак не сотрудничал с «Дивизией» — он вообще ни разу не получал чек, оплаченный правительством США. По существу, он лишь пять месяцев назад узнал, что работает на правительство. Рэнсом был одним из тех, кого профессионалы называют пешками, — частным лицом, которым манипулируют, чтобы заставить выполнять нужную правительству работу так, что сам человек ни о чем даже не догадывается. Фрэнк Коннор звал их по-другому — «лохами».

Вздохнув, Коннор снял бифокальные очки и встал из-за стола. Через месяц ему исполнится пятьдесят восемь, и этим прекрасным летним утром, в 4.38 по восточнобережному поясному времени, он в полной мере ощущал свой возраст. Четыре месяца назад он был назначен исполняющим обязанности директора «Дивизии», и эти месяцы оказались самыми тяжелыми в его жизни, принесшими ему немало разочарований.

«Дивизия» была создана еще до одиннадцатого сентября вследствие неспособности Центрального разведывательного управления найти и наказать лиц, ответственных за бомбардировки жилого комплекса «Хобар-тауэрс» в Саудовской Аравии и взрывы посольств Соединенных Штатов в Найроби и Дар-эс-Саламе, а также за множество других нападений на американцев за пределами США. Ястребы в Пентагоне были возмущены и жаждали мщения. Они утверждали, что ЦРУ стало слишком мягкотелой организацией, обюрократилось, погрязло в бумажной волоките. Вместо того чтобы заниматься разработкой реальных агентов на вражеской территории, церэушники преспокойно ждут очередную загрузку фотографий со спутника и изучают их под своими микроскопами. ЦРУ не располагает ни одним стоящим шпионом в горячих точках мира и за последние десять лет не провело ни одной успешной «черной» операции.

Короче говоря, разведывательное дело нельзя больше доверять шпионам из Лэнгли.

Настал черед Пентагона.

Американские военные обладали ресурсами и знаниями, чтобы отправить людей воевать и даже перейти в наступление в глобальной войне с терроризмом, которую в директивах и официальных документах именовали аббревиатурой ГВСТ, столь же уродливой, как и бедствие, которое она была призвана одолеть. «Упреждение» — это слово было своеобразным лозунгом, и бывшему президенту понравилось само его звучание. Ближайшая президентская директива по национальной безопасности объявляла о создании «Дивизии». Это был никому не ведомый зверь, действующий втихомолку и исключительно по собственному усмотрению.

Первые успехи «Дивизии» не заставили себя ждать. Убийство боснийского генерала, разыскиваемого по обвинению в геноциде. Тщательно спланированная ликвидация колумбийского наркобарона и уничтожение созданной им сети. Похищение, допросы, а потом и ликвидация нескольких главарей «Аль-Каиды» в Ираке и Пакистане. Все это были серьезные победы, и репутация «Дивизии» росла, как росло и количество организованных ею операций, объем ассигнований и число сотрудников. Появилось больше самостоятельности в управлении подвижными, как ртуть, потоками теневого мира. На смену первоначальным, чисто тактическим целям пришли политические. Удалить со сцены плохого актера теперь казалось недостаточно. Необходимо принимать во внимание идеологические соображения. Возьмем хотя бы два примера: проект в поддержку демократии в Ливане и запуск «оранжевой революции» на Украине.