Хуан Марторель - Маска майя

— К 2000 году! — воскликнули Жан и Николь одновременно.

— Так и есть, в конец 2000 года; я думаю, что не случайно мы получили известие об этой могущественной маске в начале 2001 года, когда исполнился срок, указанный богами. Можно подумать, что они имеют какое-то отношение…

— Здесь указаны несколько мест, которые нам вполне знакомы, — взял слово Ги. — Наранхо был могущественным городом майя, и в нем есть, что вполне естественно, королевский дворец, который сейчас лежит в руинах. Уашактун — еще один анклав майя, находящийся недалеко отсюда и от Наранхо. Почти наверняка пирамида Солнца, о которой говорится в надписях, является той, которая находится на площади Пирамид в Уашактуне. В археологической классификации она называется E-VII-B. Если посмотреть с ее вершины на восток, можно увидеть три храма. Прямая линия, проведенная через крайнюю точку каждого из них, точно соответствует точке восхода солнца во время двух солнцестояний, а прямая линия, проведенная через центр, указывает на восход солнца во время равноденствий. Не похоже, чтобы подобное расположение было случайным, а тем более — в текстах нашего храма, также указывающих на астрономические события: на восход солнца во время двух солнцестояний и на планету Венера в ее крайнем северном положении. Девятнадцатая картинка говорит о храме Солнца и летнем солнцестоянии; возможно, имеется в виду самый южный из трех храмов Уашактуна. В конце упоминается Каана. Это название большой пирамиды Караколя, еще одного города майя, тоже близко расположенного, — пирамиды, сохранившейся в неплохом состоянии.

— Три города, находящиеся рядом друг с другом, каждый с каким-то конкретным памятником, три астрономических направления и одно число майя — 11.13.9.14.15, которое повторяется дважды, — подвела итог Николь. — Похоже, что в этом числе и заключается разгадка…

— Конечно, конечно, — Аутусто Фабрисио одобрительно кивнул, — прежде всего потому, что в первой части указано, чтобы мы читали по порядку или внимательно последующие глифы. И похоже, что этот порядок и мог бы позволить нам разгадать значение данного числа. Все было бы прекрасно, если бы… мы опять не вернулись к самому началу.

— Эй, послушай, ну не до такой же степени, Аугусто! — На лице Хулио Риверы не было и следа серьезности. — По крайней мере, мы уже можем отбросить те версии, которые ни к чему нас не привели. И помни, что исследования зачастую и заключаются в том, чтобы отвергать различные вероятности.

Глазки гватемальца весело блестели.

— Тоже верно, мой дорогой Хулио, но уверяю тебя, что мне бы больше пришлось по вкусу, если бы хоть одна из этих вероятностей открыла нам дверь, пусть самую маленькую.

— Я пропустил вторую группу виньеток через очень сложную программу лингвистического анализа в Школе информатики в Париже в поисках порядка, который бы имел смысл. — Ги Лаланд попытался вернуть их к сути вопроса. — К сожалению, то, что получилось, имело смысл для вычислительной машины… но не для нас.

— Мы также попытались сделать это с тремя городами и тремя направлениями, учитывая, что эти последние несколько варьируются в зависимости от того, где мы находимся. Думаем, что, возможно, есть какая-то комбинация, при которой они сошлись бы в одной точке. Еще одна замечательная компьютерная программа и еще один крупный провал. — Хулио Ривера беспомощно развел руками.

— И какие у вас планы? Или, скажем лучше, какие у нас планы?

— Сначала закончим картографическую съемку этого места. В предыдущей экспедиции мы остановились на полдороге. Кроме храма тут раскопали и другие небольшие строения. И изучим окрестности, чтобы убедиться, что мы ничего не упустили. Возможно, мы здесь же и найдем решение. А потом, если ничего нам не придет в голову, будем искать в одном из трех городов. Уашактун кажется наиболее многообещающим…

Николь улыбнулась всем троим археологам, смотревшим теперь на нее выжидающе, как будто она могла немедленно разгадать эту загадку.

— Мы сделаем все, что в наших силах, хотя я уверена: вы что-нибудь откроете. В конце концов, вы же лучшие…

Лагерь спал, хотя Николь и не смыкала глаз. Небо казалось чистым, а звезд на нем было больше, чем она когда-либо видела в своей жизни. Даже Млечный Путь, который в Париже едва показывался на небе, здесь сиял, словно нарисованный белой кистью. Были моменты, когда девушка чувствовала себя полностью растворившейся в окружающей ее Вселенной.

Рядом с ней висел гамак Жана, и Николь искала взглядом лицо, которое она так хорошо знала. Она не удивилась тому, что его глаза были открыты и смотрели на нее, а его губы улыбались ей. За мгновение до этого она различила ощущение, предупредившее о том, что внимание жениха направлено на нее.