Ричард Хайнс - Хамелеон

Пенни задумалась и усмехнулась.

— Самое смешное в этом то, что если бы ты не стал интересоваться Британской торговой компанией, то я бы ни за что на свете не связала воедино эти происшествия, с виду совершенно разобщенные.

Джону не нужно было напоминать об этом.

— Пенни, я восхищаюсь силой твоего воображения. Мне отрадно слышать, что я не являюсь серийным убийцей, но ты слишком далеко зашла, чересчур дала волю своему воображению. Этот разговор начинает походить на оскорбление.

— Если я слишком далеко зашла, то теперь, заручившись помощью полицейского управления Нью-Йорка, смогу вернуться на путь истинный, — солгала Пенни.

Джон постарался не показать, как его встревожило это известие.

— Какое отношение имеет нью-йоркская полиция к этой твоей бредовой выдумке?

Пенни вошла в раж. Ей не хотелось останавливаться и говорить правду. Она видела, что ей наконец удалось задеть Джона за живое.

— Насколько мне известно, копы заново открывают дело о смерти Макуильямса, хотя ты, вероятно, сейчас скажешь, что понятия не имеешь, о ком я говорю. Мне стало известно, что у полиции есть пряди волос от парика. Поэтому они и хотят раскрутить новое расследование. Думаю, что вскоре будут снова открыты дела и о других несчастных случаях. Конечно же, не надо забывать и о веревке.

— Что еще за веревка? — проглотил наживку Джон.

— Ну как же! Та самая, которая была перерезана. Она затянулась на шее твоего бывшего босса Джонстона, — снова солгала Пенни. — К тому же Виктория обмолвилась о том, что и в смерти Пожарнова есть какая-то тайна. Полиция сейчас как раз занимается этим.

Теперь журналистка уже щедро разбрасывала намеки.

— Сейчас дело идет и без моего участия. Знаешь, какая-то часть моего рассудка надеется на то, что я ошибаюсь, но другая уверена в том, что я права.

Беспокойство Джона уже бросалось в глаза. Он не мог определить, что из сказанного журналисткой является всего лишь предположением. Но даже если речь шла только о догадках, то Пенни слишком уж приблизилась к правде.

— Послушай, давай чисто гипотетически предположим, что ты во всем права. Что хорошего в том, если все это будет предано огласке? Ты просто причинишь боль людям, которые хотят поскорее оставить все в прошлом. Кстати, почему ты так решительно настроена сделать из меня злодея? Разве мы тогда, в гостинице, не забыли все былые обиды?

Пенни громко рассмеялась.

— Ребята, что с вами происходит? Возможно, тебя это удивит, но занятие сексом ради каких-то высших побуждений не является исключительной прерогативой одних мужчин. Друг мой, я просто использовала тебя, чтобы продвинуться со своей сенсацией.

— Ты занималась со мной сексом только из-за бредового предположения о том, будто я каким-то образом замешан в этих смертях, не связанных между собой?

Джон знал о том, что, пока он спал, Пенни пошарила у него в компьютере, но сейчас он искренне удивился, поняв, что она провела вечер с ним только ради этого.

— И не только. Пока ты спал, я обыскала твой номер, — гордо объявила Пенни.

Джон изобразил шок.

— Что?

— Я сильно изменилась и далеко ушла от той студентки-девственницы, с которой ты когда-то познакомился в университете. Мне потребовалось много лет, чтобы забыть тебя. Теперь настал мой черед.

— Но все это произошло больше десяти лет назад…

— После такого длительного перерыва ты связался со мной, но только потому, что тебе было что-то нужно от меня. Ты разворошил старые чувства. Джон, такие обиды не забываются.

— Значит, все это лишь сведение старых счетов?!

— Нет, не только. Это стало лишь началом. В первую очередь речь идет об открывающейся возможности, о трамплине, который поможет мне расстаться с бульварной прессой. Это действительно может быть настоящая сенсация, Джон. Извини, но мне кажется, что тут ты передо мной в долгу. Может быть, ты станешь моим билетом в большую журналистику.

— Пенни, у тебя в голове все перепуталось. Право, ты позволила своим чувствам возобладать над здравым смыслом. На самом деле никакой сенсации просто нет. Поверь, я не сделал абсолютно ничего плохого, если не считать того, что потерял крупную сумму денег. Я не должен никому ничего объяснять. Боюсь, ты напрасно потеряла время, прилетев в Австралию.

— Вовсе нет. Я провела здесь всего один день и уже наткнулась еще на один любопытный поворот в этой истории.

— На какой же?

— Я имею в виду Джеймса Ремини, бывшего соучредителя Британской торговой компании. У меня есть все основания полагать, что одна его половина сейчас лежит в местном морге, а другая пошла на завтрак акулам. Поразительное дело, Джон Филлипс совершенно случайно оказался неподалеку.