Виктор Пронин - Ошибка в объекте

«А теперь, дорогие товарищи, давайте пораскинем умишком,— проговорим Демин, откидываясь на спинку стула.— У нас в наличии четверо пострадавших. Один погиб. Трое в тяжелом состоянии. Все началось с обильного застолья. Выдвинем предположение — перепились, передрались, одного даже насмерть зашибли. Может такое быть? Может. Правда, возникает сомнение — пострадали все четверо, причем одинаково — удар по голове. Обычно в драке кто-то побеждает, кто-то оказывается сильнее…»

Демин поднял трубку, набрал номер Кучина.

— Внимательно тебя слушаю, Валя.

— В доме нашли четверых, все четверо пострадали. Вопрос: могли ли они сами нанести друг другу…

— Исключено. Одинаковый характер ранений режет, Валя, твою версию на корню. Кроме того, погибший — самый сильный. Ему больше всего и досталось. Человек, получивший такой удар, сам уже не сможет сделать что-то подобное. Он выбывает из игры. Следовательно, должен быть некто, оставшийся целым. Такова моя скромная догадка.

«Так, продолжим наши размышления,— проговорил Демин, положив трубку.— Через десять минут идти к Рожнову, а дело усложняется. Дом… Две половины, на два хозяина. Один выход заперт изнутри, другой — снаружи. Веселье происходило в той половине, которая заперта снаружи. Следовательно, при возникновении пожара все могли выйти через вторую половину дома. Что же им помешало? Плохое самочувствие? Или был человек, который по каким-то причинам решил от всех одним махом избавиться? Что может толкнуть человека на подобное? Ненависть? Или опасность? Он поджигает дом и уходит. Но это имеет смысл, если люди погибнут. А они не погибли. Живы. Кроме одного. Значит, преступник обречен? Если они выживут и заговорят…»

Демин позвонил в больницу.

— Главврача, пожалуйста. Я подожду,— сказал он нетерпеливо, поняв, что кто-то решает, как ему быть, не обидится ли главврач, если его к телефону позвать.— Николай Иванович? Здравствуйте, Демин беспокоит. Помните такого? Спасибо, жив-здоров… Трудимся в меру сил и умения. Николай Иванович, к вам этой ночью доставили трех пострадавших на пожаре…

— Да, есть такие.

— Их состояние?

— Крайне тяжелое.

— Общаться с ними нельзя?

— Можно, но, боюсь, они этого даже не заметят. Все без сознания.

— Надежды есть?

— Надежды есть, но не больше. Никакой уверенности.

— Кто-нибудь приходил, пытался встретиться или хотя бы узнать их состояние, вообще — интересовались?

— Были звонки.

— Кто звонил?

— Ну, Валентин Сергеевич, вы слишком многого от меня хотите.

— Николай Иванович, настоятельная просьба — никого к ним не пускать.

— Не понимаю? — уверенный бас главврача выразил недоумение, в котором Демин явственно различил нотку обиды, дескать, вмешиваются, дескать, не доверяют.

— Видите ли, Николай Иванович, есть основания полагать, что найдется человек, который захочет встретиться с ними во что бы то ни стало. Ему очень не понравилось, что они остались живы.

— Вон оно что… Был сегодня утром звонок… Как мне показалось, звонил молодой человек.

— Он спросил о ком-то? Назвал чье-то имя?

— Одну минутку, Валентин Сергеевич… Дайте подумать. Трубку подняла сестра, подошел я… Он представился родственником доставленных ночью людей и потому волнуется… Я посоветовал ему позвонить через несколько дней. Он поблагодарил… Вот и все.

— Дело в том, что пострадавшие еще не установлены, не опознаны… Я только предполагаю, что среди них может оказаться хозяин, квартиранты…

— Понимаю. Мы поместим их в одну палату. Хотя среди них женщина, но в таком состоянии, что вряд ли без посторонней помощи они смогут разобраться, кто из них какого пола.

— Какой этаж? — спросил Демин.

— Третий. Это имеет значение?

— Можно проникнуть в палату через окно?

— Совершенно голая стена.

— Ну, хорошо. Извините. Только просьба — неплохо бы дверь палаты держать под присмотром.

— Рядом столик дежурной. Это вас устраивает?

— Вполне. Я все-таки подъеду, возможно, придется оставить у вас нашего товарища…

— Не возражаю.

Рожнов, не прекращая разговора по телефону, глянул на Демина, махнул тяжелой ладонью в сторону стула — садись.

— Пока ничего сказать не могу,— ответил он кому-то в трубку и вопросительно вскинул брови, как бы спрашивая у Демина. Тот в ответ схватился руками за голову и покачался из стороны в сторону — мол, такое знаю, что голова кругом идет.

— Позвоню через полчаса,— сказал Рожнов и осторожно положил трубку.— Прокурор. Интересуется. Там поговаривают, что у нас четыре трупа, представляешь?