Павел Любецкий - Со дна и до самого края

— Не знаю, даже, что сказать вам на это, — спокойно ответил Дима, сохранив самообладание. — Вы не останавливаетесь, даже, когда дело заранее идёт к провалу? Никому не секрет, что оно для вас заранее провальное. Всё ведь и так понятно. Или, по — вашему, эти подкупленные домохозяйки смогут надавить на судью?

— Не думаю, что ты поймёшь меня, мальчик…

— Я вам не мальчик, — недовольно перебил он.

— Вскоре, мне кажется, ты заговоришь иначе, — предположила она, вновь заговорив намёками.

— Вам не надоело угрожать? — не смог не спросить Дима, слыша подобное не в первый раз. — Мы и так уже достаточно пострадали. Ваш муж погиб из-за собственной халатности, мой друг всё ещё в коме и то, что вы делаете…

— Боюсь, мой мальчик, я тебе ещё не угрожаю. Я выиграю, всегда выигрываю и, как только, судья огласит приговор, я взгляну на твоё лицо, в котором будет читаться только проигрыш. Но в особенности, я мечтаю увидеть страх твоего лжесвидетеля, для которого, всё только начинается.

Дима насторожился, даже, немного испугался, ведь от этой женщины можно ожидать чего угодно и сегодняшнее слушание, тому доказательство.

— Что вы этим хотите сказать?

— Ничего особенного, просто, подождём результатов, и всё станет на свои места. Правда окажется в руках одного из нас, — сказав это, Светлана Викторовна взяла свою сумочку и покинула зал суда, выйдя в коридор. Дима же остался смотреть ей вслед и раздумывать над сказанным, но долго не стал мучить себя догадками, желая спокойно дождаться решения судьи, а после, приступить к тренировкам. Молодой человек слишком много времени потерял. Больше месяца прошло со дня аварии, и все эти недели он мечтал выписаться из больницы, вновь начать приближаться к своей мечте и в то же время, выполнить обещание, данное Саше. Олимпиада в Сочи являлась целью, заставившая его сердце биться быстрее. Всего пять лет впереди и за эти годы Дима должен полностью восстановиться, найти силы, благодаря которым тело и разум объединятся в единое целое для победы, олимпийского золото, горящим в его глазах ярким пламенем и не затухающим ни на мгновение.

Приехавшие поддержать друзья из юниорской сборной вдохнули в молодого человека новую жизнь, которая, последние недели, медленно уходила. Одиночество так сильно съедало его, что недуги отходили на второй план, оставляя открытую нараспашку душу без так необходимой поддержки и опоры, но сейчас, когда они рядом, всё вдруг изменилось. Ощущение покоя, защищённости и умиротворённости не покидали, даже в такие минуты, когда перед глазами маячила Светлана Викторовна, впрыскивавшая яд в любого, кто попадётся ей на пути.

Как только она вышла в коридор, несколько десятков человек, сидевших в качестве поддержки, окружило вдову, выказав свои соболезнования по поводу смерти супруга. Они, словно слепые котята, не видели, либо не хотели видеть очевидного. Боготворив «ложного пророка», толпа продолжила стоять вокруг неё, пока из зала не вышел Дима. Возгласы прекратились, сменившись всё тем же осуждением, что и перед слушанием, но он, не обратив внимания, поторопился выйти на улицу вдохнуть так сильно не хватавшего свежего воздуха. Вслед за ним, оставив Ольгу Ивановну со спортсменами, выбежал и Саша.

— Не помешал? — спросил юноша, не желая человеку мешать, если тому требовалась минутка одиночества.

— Нет, всё хорошо, — позитивно отозвался Дима, прислонившись к декоративному заборчику. — Тебе я всегда рад. Кстати, моей команде ты тоже понравился.

— Правда? — приятно удивился он, призадумавшись. — Странно!

— Почему?

— Я слишком много болтаю, часто лишнее и быстро надоедаю, говоря без остановки, не в силах держать паузу, — протараторил Саша и сразу притормозил, заметив задумчивость на лице собеседника. — Ты же не просто так покинул этот балаган?

— С чего ты решил?

— Ну, для начала…

— Только не говори, что ты психолог и поэтому всё знаешь, — перебил он, избавив себя от наплыва заумных фраз, которыми «специалист» частенько пользовался для утешения.

— Ладно, — улыбнулся Саша, маявшись в поисках другого способа продолжения «умной» беседы. — Но тебя всё равно что-то беспокоит? Неужто волнуешься за исход этого спектакля? Не думаю, что «липовая» запись и подложный документ убедит судью. Мне показалось, он испытывает неприязнь к нашей истице.

— Волнуюсь, — честно признался Дима, не скрывая этого. — Аргадиян выглядела слишком уверенной. Вдруг, судья поверит ей, к тому же прокурор тоже на её стороне. Он всячески старался показать и тебя и меня в дурном свете.