Павел Любецкий - Испытание веры

— Не знаю. Я на массаж давно не ходил, — говорил Малышкин, вспомнив, как в последний раз Лёня так надавил на поясницу, что боль не уходила следующие несколько дней. Если бы парень знал о травме, то не сделал бы такого, поэтому, чтобы не усугублять, спортсмен прекратил ходить к нему. — А что с ним?

— Сам с собой разговаривает, не здоровается ни с кем, смотрит на всех так, будто бы хочет убить. Да и массаж стал делать из рук вон плохо. Вместо релаксации, мышцы какими-то каменными стали. В общем, понятия не имею, что с ним происходит. Так что, берегись.

— Ладно. Спасибо, что предупредил, — сказал Дима и открыл дверь.

— Если вдруг не вернёшься, заберу твою винтовку и машину, как в память о друге, — прокричал Мипулин вслед и, как только тот ушёл, отбросил ненужную книжку в сторону и принялся слать сообщения нескольким понравившимся поклонницам, с которыми его познакомили братья Гьёр.

Дима опаздывал на двадцать минут и чувствовал себя не в своей тарелке, ведь привык приходить вовремя на любые мероприятия. Поднявшись на лифте на два этажа, он прошёл несколько метров по коридору и остановился у номера Лёни. Недолго думая, постучался, но никто не ответил, и спортсмен дёрнул ручку. Дверь открылась, и он вошёл внутрь. Поначалу показалось, что внутри никого нет, но это только на первый взгляд. В ванной комнате горел свет, а вскоре, послышались и звуки, похожие на беседу двух человек, но чем ближе подходил, тем отчётливее понимал — в номере лишь один Лёня, разговаривавший сам с собой, слегка меняя голос. Диме стало не по себе. Слышимые звуки походили на разговор человека с раздвоением личности и, если бы ему кто-то об этом сказал, он бы не поверил, потому, как слова Антона показались глупой шуткой, но теперь, всё кажется реальным и у Лёни действительно не всё хорошо с головой. Малышкину стало уже наплевать на массаж, и он поспешил уйти из номера, но как только повернулся к двери, задел деревянную полку, с которой упал на пол стеклянный сувенир, разбившийся вдребезги. Разговор в ванной прекратился и из неё вышел Лёня, вид которого отпугивал не меньше, чем странные разговоры: покрасневшие глаза, будто бы токсикоман, обнюхавшийся клеем; трясущиеся руки, словно с похмелья; бледное лицо.

— Привет! — как ни в чём не бывало, поздоровался Дима. — Прости за…

— Ты опоздал, — холодным голосом заявил он и молча, подошёл к подготовленному массажному столу, куда Малышкину совсем не хотелось ложиться. — Ну, ты идёшь? — недружелюбно спросил он, сверля взглядом, заметив Диму, стоявшего на месте.

— У тебя всё хорошо? — поинтересовался спортсмен, всё ещё не двигаясь.

— У тебя сомнения?

— Э, нет, просто…

— У меня полно своих дел, поэтому не трать время. Ложись.

— Знаешь, я, наверное, откажусь, — попятился к выходу он, от чего Лёня ещё свирепей посмотрел на него. Его руки затряслись.

— Какие-то проблемы?

Дима немного запоздал с ответом, раздумывая. Он ни в чём не обвинял Лёню, но в то же время знал: раздвоение личности могло иметь любые последствия, ведь иные ипостаси человека бывают, опасны не только для больного, но и для окружающих. Пусть, даже, он никогда не замечал за ним подобного, но лучше перестраховаться и не связываться. Кто знает, на что способны иные личности, скрывавшиеся в подсознании.

— Нет. Никаких проблем нет, — нашёл он ответ. — Хотел извиниться за длительное ожидание и за то, что не предупредил о возникших делах. Даша ждёт внизу. Не буду опаздывать, а то сам знаешь, как она может рассердиться, если я заставлю её ждать. Так что, до следующего раза, — сказал Малышкин и с натянутой улыбкой на лице покинул номер Лёни.

Выйдя на коридор, он тут же вспомнил слова Саши. Друг, бывало, рассказывал о людях с раздвоением личности, увиденных в нескольких психиатрических больницах, когда проходил в них практику, и от отдельных историй дух захватывало и не всегда в хорошем смысле этого слова, ведь ранее и в голову не могло прийти, что бывает настолько много разных личностей в одном человеке. Узнать о том, что рядом довольно длительное время находился человек с подобного рода недугом, было несколько неожиданно и, пусть Лёня не выказывал слишком явно выраженной агрессии, всё же, Дима не мог не сообщить об этом Саше. Он нанял его на работу и должен знать обо всех особенностях поведения до того, как произошло что-либо недопустимое. Недолго думая, Малышкин набрал необходимый номер.

— Уже успел соскучиться? — незамедлительно послышалось на том конце провода.