Майкл Коннелли - Луна без курса

Лео сказал, чтобы фотографии Касси отправила почтой до востребования. Назвал ей адрес в Бербанке, который она записала прямо на конверте с уже вложенными фотографиями. Потом он спросил, для кого второй паспорт и какие имена вписать в фальшивые документы. Касси предвидела этот вопрос и уже придумала фамилии. Кроме того, она сняла деньги со счета в банке и предложила отправить их вместе с фотографиями, но Лео ответил, что может пока сам расплатиться. Сказал, что это акт доверия, ведь они оба возвращаются в дело.

– Так, – произнес Лео. – Готова ты будешь? Времени прошло много. Навыки утрачиваются. Посылая тебя туда, я и сам подвергаюсь опасности, сама знаешь.

– Да. Не беспокойся. Я буду готова.

– Отлично. Созвонимся.

– Спасибо. До встречи.

– Послушай, дорогая...

– Что?

– Я очень рад, что ты вернулась. Все будет как прежде.

– Нет, Лео, без Макса уже не будет.

На сей раз Лео не протестовал против употребления его имени. Оба положили трубки, и Касси пошла прочь от телефонов. Старик на скамейке что-то выкрикнул ей вслед, но она не разобрала слов.

Касси пришлось идти пешком до бульвара Виктории, где стоял «бокстер». Подъехать ближе к комплексу правосудия она не могла. По пути Касси опустила в почтовый ящик конверт с фотографиями и задумалась о Максе Фрилинге. Вспомнила их последние минуты вместе: бар в «Клеопатре», пивную пену на его усиках, шрамик на подбородке, где не росли волосы.

Тогда Макс произнес тост, и Касси мысленно повторила его.

За финал. За место, где вокруг не пустыня, а океан.

Воспоминание о том, что произошло после, даже столько лет спустя вызвало у нее уныние и даже гнев. Касси решила, что, перед тем как направиться в агентство, проедет мимо начальной школы «Страна чудес», там как раз начнется обеденный перерыв. Это был наилучший способ разогнать хандру.

Подойдя к «бокстеру», Касси обнаружила на ветровом стекле повестку о штрафе за стоянку более двух часов. Сняла ее и бросила на пассажирское сиденье. Машина все еще была зарегистрирована на того бездельника. И если штраф не будет уплачен, счет из муниципалитета придет к нему. Пусть платит он.

Касси села в машину и поехала по Ван-Нуйсскому бульвару в южную сторону, к шоссе № 405. Бульвар был окаймлен новыми агентствами по продаже автомобилей. Иногда она думала о Долине как о единой громадной автостоянке.

Касси попыталась слушать компакт-диск Люсинды Уильямс, но стереопроигрыватель так подскакивал, что пришлось его выключить и слушать радио. Песенка была старой. Розанн Кэш пела о семилетней боли.

Да, подумала Касси, Розанн знала, о чем поет. Но в песенке ничего не говорилось о том, что произошло после семи лет. Унялась ли боль? Касси думала, что не уймется никогда.

В последующие дни, дожидаясь вестей от Лео, Касси неожиданно для себя начала входить в ритм подготовки, давно знакомый и утешительный. Но главное – он был волнующим, вызывал у нее нервное возбуждение, которого она много лет не испытывала.

Подготовка была, кроме того, периодом самоанализа. Касси многократно рассматривала свое решение со всех сторон. И не испытывала ни страха, ни сомнений, ни чувства вины. Трудность заключалась в том, чтобы сделать выбор. Решившись, она почувствовала только облегчение и упоительное ощущение свободы. Ее охватило будоражившее чувство опасности и нетерпения, стертое из памяти годами неволи. Она забыла, до чего пьянящим может быть воздействие адреналина. Макс не умел выражать словами чувства и называл его просто наркотиком преступления. В эти дни подготовки Касси пришла к выводу, что главная цель заключения – лишить осужденного этого воздействия, изгладить его из памяти. Если так, то пяти лет тюрьмы для нее оказалось мало. Наркотик преступления бурлил в ее крови, клокоча в венах, словно горячая вода в замерзших трубах.

Касси начала с изменения биологических часов организма, стала значительно позже ложиться в постель и немного позднее вставать. Недостаток сна возмещала приемом придающих энергии витаминов да изредка дремотой под вечер на кушетке в гостиной. За неделю сократила количество отведенных сну часов с семи до четырех без заметного воздействия на расторопность и работоспособность.

Ночами Касси стала совершать длительные поездки по опасно петляющей Малхолланд-драйв, чтобы обострить притупившуюся реакцию. По дому ходила, не включая света, ее глаза привыкали к очертаниям ночных теней. Она знала, что на работе будет пользоваться очками ночного видения, но следовало быть готовой к непредвиденным обстоятельствам.