Майкл Коннелли - Свинцовый вердикт (сокращ.)

Лос-Анджелес принадлежит к числу городов, жители которых происходят родом откуда-то еще. Людей влечет сюда мечта — или попытка сбежать от кошмара. Говоря фигурально, буквально, метафорически, каждый, кто живет в Лос-Анджелесе, держит наготове упакованный чемодан. Просто на всякий случай.

Я закрыл багажник и испуганно вздрогнул, увидев неизвестно откуда возникшего рядом с машиной человека.

— Мистер Хэллер, я сотрудник «Таймс». Не согласитесь ли вы поговорить со мной о деле Джерри Винсента?

Я покачал головой:

— О деле мне ничего не известно.

— Однако все его клиенты перешли к вам, верно?

— Кто вам это сказал?

— У нашего судебного репортера имеется копия распоряжения, подписанного судьей Холдер. Винсент выбрал вас сам? Вы с ним были близкими друзьями?

Я открыл дверцу машины.

— Слушайте, а как вас зовут?

— Джек Макевой. Я служил одно время в полиции, патрульным.

— Рад за вас, Джек. Но говорить с вами об этом я сейчас не могу. Если хотите, дайте мне вашу визитку, я позвоню вам, когда у меня будет что сказать.

Визитку он мне не дал. Просто облокотился о крышу «линкольна» и сказал:

— Я думал, мы сможем договориться. У меня хорошие связи в Управлении полиции, у вас — в суде. Вы рассказываете мне о том, что стало известно вам, я вам — о том, что стало известно мне. Сдается, это будет крупное дело.

— Так есть у вас визитная карточка?

На этот раз он достал из кармана визитку и протянул ее мне:

— Ну что, договорились?

Я повел рукой, прося его отойти в сторонку, захлопнул дверцу, включил двигатель. И, уже выезжая на пандус, услышал, как он крикнул мне вслед:

— Эй, Хэллер, мне нравится надпись на вашем номере.

Я помахал ему из окошка рукой и начал спускаться по пандусу, стараясь припомнить, в каком из моих «линкольнов» я сейчас сижу. С того времени, когда я работал с полной нагрузкой, у меня их осталось три штуки. И в последний год я водил эти машины одну за другой, по очереди, чтобы не дать пыли скопиться в их выхлопных трубах. Наверное, это было частью моей стратегии возвращения к делу. Все три машины были точными копиями друг друга и различались только номерными знаками.

Остановившись у будки гаражного служителя и протянув ему корешок своей квитанции, я заметил стоявший рядом с кассовым аппаратом дисплей системы видеонаблюдения. На нем застыло изображение моей машины, вид сзади. И я увидел свой номерной знак с надписью: «ВСЕХЗАДАВЛЮ».

Я ухмыльнулся. Что да, то да. Мне предстояло приехать в суд и впервые встретиться с одним из клиентов Джерри Винсента. Пожать ему руку, а после препроводить его прямиком в тюрьму.

Когда я за пять минут до назначенного срока вошел в зал суда, судья Юдит Шампань уже сидела на своем месте, выслушивая ходатайства. Своей очереди ожидали еще восемь адвокатов. Я прислонил сумку к барьерчику и шепотом объяснил судебному приставу, что заменяю Джерри Винсента и пришел, чтобы выслушать приговор, вынесенный Эдгару Ризу. Пристав ответил, что судье еще предстоит разобраться с некоторым числом ходатайств, а что касается приговора Ризу, он стоит у нее на очереди первым. Я спросил, нельзя ли мне повидаться с Ризом, и пристав отвел меня в камеру временного содержания.

— Эдгар Риз? — спросил я, войдя в нее.

К решетке подошел невысокий, мощного сложения парень.

— Я Майкл Хэллер. Заменяю вашего адвоката. Джерри сказал вам, какой приговор вы получите, признав себя виновным?

— Ну да. Пять лет в тюрьме штата, а буду хорошо себя вести, так выйду через три.

Вообще-то сильно походило на то, что не через три, а через четыре, но в эти подробности я вдаваться не стал.

— Ладно, судье придется повозиться немного с другими делами, а потом она вызовет вас. Прокурор зачитает вам свою тарабарщину, вы скажете, что все поняли, затем судья произнесет приговор. Пятнадцать минут, не больше.

— Да хоть пятьдесят. Все равно мне отсюда в тюрягу идти.

Я кивнул и покинул Риза. Постучал по металлической двери — не сильно, но так, чтобы находившийся в зале суда пристав услышал меня. Пристав выпустил меня в зал, я сел в первом ряду, открыл сумку и вытащил из нее большую часть папок с делами.

Верхней оказалась как раз та, что была посвящена Эдгару Ризу. Содержимое ее я, готовясь выслушать приговор, уже просмотрел. Самое что ни на есть рядовое дело о хранении и распространении наркотиков.

Следующей шла папка Патрика Хенсона — связанное с обезболивающими дело, про которое я сказал Лорне, что собираюсь от него отказаться. Однако теперь я подумал-подумал, да и открыл папку.