Майкл Коннелли - «Линкольн» для адвоката

Я знал, что это сработает как отвлекающий момент.

– Он это не афишировал.

– А ты знал и не сообщил мне?

– Это была его жизнь. Если бы он хотел всем рассказывать, он бы рассказывал – я так считаю.

– Детективы считают, что дело в этом?

– В чем?

– Ну, что его убили на гомосексуальной почве.

– Они сами постоянно об этом спрашивали. Неизвестно, что у них на уме. Они будут вникать во все, и, надеюсь, это даст какие-нибудь результаты.

Наступило молчание. Я поднял глаза на экран в тот момент, когда на табло побежала строкой победа «Доджерс» и на стадионе зашумели болельщики. Бармен издал боевой клич и с помощью пульта запустил голос комментатора на полную мощность. Я отвернулся и закрыл рукой одно ухо.

– Наводит на размышления, не так ли? – промолвила Лорна.

– О чем?

– О том, чем мы занимаемся. Микки, когда поймают того ублюдка, который это сделал, ведь он вполне может позвонить мне, чтобы стать твоим клиентом.

Я привлек внимание бармена, погремев льдом в своем пустом стакане. Хотелось добавки. Я не собирался рассказывать Лорне, что уже работаю на ублюдка, убившего Анхеля.

– Лорна, перестань, смотри на вещи проще. Ты становишься…

– Но такое вполне вероятно!

– Послушай, Анхель был моим товарищем по работе и единственным другом. Но я не намерен менять профессию и убеждения лишь потому, что…

– А может, следовало бы. – Она опять заплакала.

Бармен принес мне напиток, и я одним махом опрокинул его в себя.

– Лорна, хочешь, чтобы я приехал?

– Нет. Я не знаю, чего хочу. Просто все так ужасно!

– Ты помнишь Хесуса Менендеса? Он был когда-то моим клиентом?

– Да, но при чем тут…

– Он был невиновен. И Анхель как раз работал над этим делом. Мы с ним оба над этим работали. Собирались вытащить его из тюрьмы.

– К чему ты это говоришь?

– К тому, что мы не можем и не должны проглотить предостережение и остановиться на полдороге. То, чем мы занимаемся, важно. Необходимо.

Когда я произнес эти слова, мне и самому они показались неискренними, бессодержательными, пустопорожними, показными. Лорна не ответила. Вероятно, я сбил ее с толку, поскольку был сбит с толку сам.

– Лорна, мне надо сделать еще несколько звонков.

– Ты сообщишь мне, когда выяснишь насчет похорон?

– Да.

Захлопнув телефон, я решил взять тайм-аут перед следующим звонком. Я подумал над последним вопросом Лорны и понял, что, очевидно, именно мне придется организовывать похороны. Если только на сцене не появится пожилая женщина из Детройта, отрекшаяся от Анхеля Левина двадцать пять лет назад.

Я поставил свой стакан и сказал бармену:

– Принесите мне «Гиннесса» и себе тоже налейте порцию.

Решил, что пора сбавить обороты, а единственный способ в данном случае – перейти на «Гиннесс», поскольку изрядное время занимало наполнить бокал из крана. Когда бармен наконец принес мне бокал, я увидел, что поверху, на шапке пены, он с помощью тонкой струи из крана изобразил лиру. Такую лиру, с какой рисуют ангелов. Прежде чем отпить, я приветственно приподнял свой стакан.

– Господи, благослови мертвых! – произнес я.

– За умерших! – отозвался бармен.

Я мучительно глотал пиво из своего бокала, и густой напиток был как некий известковый раствор, который я лил в себя, чтобы там, внутри, скрепить какие-то кирпичи. Внезапно я почувствовал, что вот-вот заплачу, но в это время зазвонил мой телефон. Я схватил его, не взглянув на дисплей, и сказал «алло». Алкоголь придал моему голосу неузнаваемое звучание.

– Это Мик? – с сомнением произнес голос.

– Да, кто говорит?

– Льюис. Я только что услышал новости об Анхеле. Соболезную, старина.

Я отдернул телефон от уха, словно это была какая-нибудь ядовитая змея, которая могла меня ужалить. Отвел руку за спину, приготовившись запустить телефоном в зеркало на задней стенке бара, как вдруг увидел в нем собственное отражение. Тогда я остановился и приложил телефон к уху.

– А-а, извращенец, как ты вообще…

Я осекся и принялся смеяться, неожиданно сопоставив то, как я его обозвал, с гипотезой Анхеля Левина о том, что и впрямь проделывал Руле.

– Прошу прощения, – сказал Руле. – Вы пьете?

– Ты чертовски прав, я пью. Откуда, мать твою, тебе уже известно, что случилось с Мишем?

– Если под Мишем вы подразумеваете мистера Левина, то мне только что позвонили из полиции Глендейла. Женщина-детектив заявила, что хочет поговорить со мной о нем.

Этот ответ сразу отрезвил меня по меньшей мере на две порции выпитой водки. Я выпрямился на табурете.