Майкл Коннелли - «Линкольн» для адвоката

– Иногда. Хотя это всего лишь игра, не более. Никто не получает никаких травм. Это просто такая роль.

– Вы хотите сказать, что до той ночи, 6 марта, клиенты никогда не наносили вам побоев?

– Да. А этот человек нанес мне побои и пытался убить…

– Пожалуйста, просто отвечайте на мои вопросы, мисс Кампо. Спасибо. Теперь давайте вернемся к событиям в «Моргане». Отвечайте только «да» или «нет». В тот момент, когда вы дали мистеру Руле салфетку со своим адресом и ценой, вы были уверены, что он для вас не опасен и имеет при себе значительные денежные средства, чтобы заплатить вам четыреста долларов, которые вы запрашиваете за свои услуги?

– Да.

– Так почему же у мистера Руле не оказалось при себе никакой наличности, когда полиция обыскала его?

– Не знаю. Я ее не брала.

– Вы знаете, кто это сделал?

– Нет.

Я медлил, будто в нерешительности, по-прежнему предпочитая выделять переходы от одной темы к другой с помощью периодов молчания.

– Итак… э-э… вы ведь продолжаете работать проституткой? – спросил я.

Кампо, поколебавшись, ответила утвердительно.

– И вас устраивает работа?

– Ваша честь, какое это имеет отношение к… – поднялся с места Минтон.

– Возражение принимается, – произнесла судья.

– О'кей, – сказал я. – В таком случае разве не правда, мисс Кампо, что вы несколько раз говорили клиентам, будто лелеете надежды оставить свое занятие?

– Да, это правда, – заявила она.

– Разве не правда также, что вы рассматривали возможные финансовые аспекты данного судебного дела в качестве способа покончить с этим бизнесом?

– Нет, не правда! Этот человек напал на меня. Он собирался убить меня! Вот в чем все дело!

Я подчеркнул что-то в своем блокноте, создав тем самым еще одну паузу.

– Чарлз Тэлбот являлся вашим постоянным клиентом?

– Нет, в тот вечер в «Моргане» я встретилась с ним впервые.

– Он выдержал проверку на безопасность?

– Да.

– Был ли Чарлз Тэлбот тем человеком, который ударил вас кулаком в лицо 6 марта?

– Нет, не был.

– Вы предложили поделить с мистером Тэлботом барыши, которые получите в результате выигрыша иска против мистера Руле?

– Нет, не обещала. Это ложь!

Я поднял взгляд на судью.

– Ваша честь, могу я попросить моего клиента сейчас подняться с места?

– Сделайте одолжение, мистер Холлер.

Я махнул Руле, чтобы тот встал из-за стола защиты, и он подчинился. Я снова посмотрел на Реджину Кампо:

– Итак, мисс Кампо, вы уверены, что это тот самый человек, который ударил вас вечером 6 марта?

– Да, он.

– Сколько вы весите, мисс Кампо?

Она отшатнулась от микрофона, огорошенная вопросом, столь беспардонным и являющимся грубым вторжением в ее частную жизнь – даже после стольких вопросов о ее сексуальной жизни. Я заметил, что Руле начал опускаться обратно на стул, и сделал ему знак стоять.

– Я точно не знаю, – пробормотала Кампо.

– В вашем рекламном объявлении на сайте вы оцениваете свой вес в сто пять фунтов. Правильно?

– Видимо, да.

– Значит, если присяжные решат поверить вашей интерпретации событий 6 марта, тогда им ничего не останется, как поверить, что вы сумели побороть мистера Руле и вырваться у него из рук.

Я указал на Руле, который был не менее шести футов ростом и превосходил ее по весу по крайней мере фунтов на семьдесят пять.

– Да, именно так все и было.

– И это произошло, когда он якобы приставлял нож к вашему горлу.

– Я хотела жить! Человек способен на поразительные вещи, когда его жизнь в опасности!

Она исчерпала последние аргументы и принялась плакать, словно мой вопрос заново пробудил в ней весь ужас пережитого.

– Можете садиться, мистер Руле. Ваша честь, на данный момент у меня больше нет вопросов к мисс Кампо.

Я занял свое место рядом с Руле. Я чувствовал, что перекрестный допрос прошел хорошо. Моя бритва произвела множество ран. Версия обвинения истекала кровью. Руле наклонился ко мне и шепнул лишь одно слово:

– Блестяще!

Минтон возобновил прямой допрос, но теперь прокурор выглядел не более чем мошкой, суетящейся над открытой раной. Нельзя переиграть ответы, которые дала его ключевая свидетельница, как невозможно изменить образы и впечатления, которые я поселил в головах присяжных.

Через десять минут Минтон закончил, и я отмахнулся от повторного перекрестного допроса, ощущая, что прокурор мало чего достиг в ходе своей второй попытки и я вполне могу оставить все как есть. Судья спросила обвинителя, имеет ли он еще каких-нибудь свидетелей, и Минтон ответил, что хотел бы подумать над этим в обеденный перерыв, прежде чем решить, завершить ли ему представление обвинительной версии от имени штата.