Себастьян Фитцек - Терапия

— Что она тебе сделала? — спросила я Жози, лихорадочно ища выход из ловушки.

— Вспомни о знаках… — начала она, но ее голос звучал не так уверенно, как раньше.

— У нас уже нет времени, — прервала я ее. — Жози, если ты ждешь от меня помощи, то должна предупредить меня. Что твоя мать сделала с тобой?

— Она меня отравила, — тихо ответила девочка.

Я вздрогнула, потому что мне послышался шум за стеной.

— Но почему?

— Я была плохой девочкой. Я плохо вела себя в Закрове.

— Что ты сделала?

— У меня потекла кровь. А мама не хотела, чтобы появилась кровь. Я должна была оставаться ее малышкой. Я не должна была вырастать и причинять ей трудности».

Виктор в ужасе уронил страницы на пол.

— Теперь вы понимаете? — спросила Анна.

— Да. По-моему, да, — еле выдохнул Виктор.

Теперь все стало на свои места. Кровь в ванной. Яд. Изабель. Неужели это возможно? Неужели его жена не хотела, чтобы их дочь взрослела? Значит, она была больна? Она отравила дочь, чтобы та оставалась маленькой беспомощной девочкой, о которой надо заботиться?

— Откуда вы все это знаете? — произнес Виктор. — Как вы с этим связаны?

— Я не могу вам объяснить, — ответила Анна. — Вы сами должны прочитать и понять.

Виктор поднял страницы, лежавшие у его ног, чтобы в конце концов узнать, как закончился кошмар, начавшийся для него четыре года тому назад.

«Мы чуть приоткрыли дверь и в ужасе отпрянули. На веранде стояла Изабель, вооружившись длинным разделочным кухонным ножом. Оглядевшись, она стала спускаться по лестнице.

— Но чем же она отравила тебя, Жози?

— У меня аллергия, — прошептала девочка. — Мне нельзя принимать ни парацетамол, ни пенициллин. Но об этом никто, кроме нее, не знает.

У меня не было времени анализировать ее слова. Нам надо было спасаться. Но что делать? Включить лампу было рискованно, пришлось довольствоваться зажигалкой, хотя открытый огонь здесь был опасен.

Я крепко сжимала руку Жози, чтобы она в панике не выскочила наружу.

— Это бессмысленно, Анна, — хрипло прошептала она. — Она найдет нас. Она убьет нас. Я была плохой девочкой.

Мой взгляд ощупывал стены, потолок, хотя с минуты на минуту могла распахнуться дверь и на пороге возникла бы Изабель с ножом.

И тут мы услышали, как она зовет дочь:

— Жози, дорогая моя, где ты? Иди ко мне! Я хочу тебе помочь!

Ее неестественно нежный голос звучал где-то совсем рядом, и Жози расплакалась. По счастью, шум генератора заглушал все звуки. Трепещущее пламя зажигалки освещало стены. Мой взгляд вновь упал на ржавый мотор, от него шел трубопровод, скрывавшийся в полу. Наконец я придумала выход. Масляная ванна!

Разумеется, генератор и топливный бак не отвечали новейшим технологиям. Цистерна с мазутом была вмонтирована в пол справа от генератора. Это была даже не цистерна, а скорее пластмассовый котел радиусом почти метр, крышка которого поднималась над полом сантиметров на десять. Надо было сорвать пломбу и сдвинуть тонкую бетонную пластину, закрывавшую котел. Поначалу казалось, что она слишком тяжела для меня, но потом, упершись ногами в стену сарая, я вложила в рывок всю силу своего отчаяния. Пластина отодвинулась сантиметров на сорок, так что мы обе могли бы спуститься в щель.

— Я туда не полезу, — проговорила Жози.

Мы смотрели в темную дыру, источавшую отвратительный запах старого мазута.

— Надо. Это наш единственный шанс.

Словно в подтверждение моих слов, раздался крик на улице:

— Жози! Выходи! Мама ждет тебя! Будь хорошей девочкой.

Она была всего в двух шагах.

— Давай, — потянула я девочку. — Не бойся, я с тобой.

Жози парализовало от страха, что было мне на руку. Я подняла ее и опустила в цистерну. Та была глубиной метра полтора и лишь наполовину заполнена мазутом, так что Жози не могла утонуть. Отпустив ее, я подбежала к двери и подперла ручку старым садовым стулом. Затем ломом разбила лампу на потолке. В почти полной темноте я перебила подвод к генератору, подсунула лом под крышку и всем телом навалилась на него. Я собрала все остатки сил, не обращая внимания на боль в спине. И у меня действительно получилось: бетонная крышка опрокинулась и с глухим стуком упала сбоку от цистерны.

Теперь, с трудом преодолевая отвращение, я и сама залезла в липкую темную жидкость. Как раз вовремя. Только мои ноги коснулись скользкого дна, как дверная ручка задергалась.

— Жози? Ты здесь?

Изабель пока не удалось отодвинуть стул, но это было дело минуты.