Себастьян Фитцек - Терапия

— Если вы не против, я расскажу вам все по телефону. Я чувствую себя сегодня не очень хорошо и не смогу прийти. Но все же хочу облегчить душу.

— Да, конечно. — Виктор посмотрел на свои босые ноги, разозлившись, что не надел хотя бы махровый халат и тапочки.

— Я говорила, что мы сбежали от родного дома Шарлотты на острове?

— Да, от некоего зла, как вы выразились.

Виктор потянул к себе ногой маленький коврик, обычно лежавший около стола. Теперь он хотя бы не стоял босиком на паркете.

— Мы побежали обратно к машине и поехали в Гамбург. Шарлотта не сказала, зачем надо туда ехать. Она только направляла меня.

— Что случилось в Гамбурге? Расскажите мне обо всем до мелочей.

— Мы сняли номер в отеле «Хаятт» на Мёнкебергштрассе. Шарлотта разрешила мне самой выбрать ночлег, и я вспомнила об этом дорогом отеле, потому что в его фойе в былые дни проводила удачные переговоры со своим агентом. И я надеялась, что тот благородный пряный аромат, который чувствуется сразу же при входе, разбудит во мне старые добрые воспоминания.

Виктор кивнул. Он тоже любил этот пятизвездочный отель. Особенно номера категории люкс.

— К сожалению, все случилось наоборот. Я становилась все более усталой и раздражительной. Мои мысли путались. Шарлотта оказалась обузой. Ей становилось все хуже, и она меня постоянно упрекала. Я опять дала ей лекарства, а когда она уснула, села за работу.

— Вы занялись книгой?

— Да. Мне необходимо было ее дописать, чтобы освободиться от этого кошмара. Так я думала. Вскоре мне удалось найти отправную точку для следующей главы.

— Что же это было?

— Мне потребовалось написать о причине ее болезни, учитывая те знаки, которые она мне давала. Она сама сообщила, что все началось в бунгало. Вначале я подумала, что, значит, первые признаки болезни появились в том лесном домике.

Нет, все началось с вызова «скорой помощи» на второй день после Рождества. И не в лесу. А на вилле.

— Но потом я поняла, что, говоря о «начале», Шарлотта имела в виду нечто иное. Она послала меня в бунгало посмотреть, чего там не хватает.

Туалетного столика? Телевизора? Плаката поп-группы?

— Я должна была заметить изменение. Кроме того, в доме произошло нечто ужасное. Столь ужасное, что Шарлотта не осмеливалась больше туда заходить. И это было связано с человеком, который был в комнате, когда я хотела туда зайти.

Анна замолчала, очевидно, ожидая расспросов.

— И что?

— Что «что»?

Виктор готов был закричать, что хватит выдавливать из себя в час по чайной ложке, но сдержался, иначе разговор, как в предыдущие дни, грозил оборваться на важном месте.

— И что вы в конце концов написали?

— Вы еще спрашиваете? Все же очевидно.

— В смысле?

— Вы же умеете анализировать факты. Вот и соедините все вместе.

— Ну я же не писатель.

— Вы говорите почти как Шарлотта, — пошутила Анна, но Виктор не обратил внимания. Он ждал ответа.

Это было то самое состояние, в котором он находился последние четыре года: ожидание. Наполненное страхом ожидание.

Поиск ответа. В его мозгу прокручивались уже сотни тысяч вариантов. Сотнями тысяч смертей умирала его дочь, и он сам вслед за ней. Поэтому он был уверен, что готов к любой боли. Но понял, что ошибся, услышав слова Анны:

— Конечно же, ее отравили!

К этому он не был готов.

У Виктора перехватило дыхание, и он был даже благодарен жестокому холоду, который хоть немного притуплял нахлынувший ужас. Он почувствовал тошноту и захотел бросить трубку и побежать наверх в ванную. Но у него совсем не осталось сил.

— Доктор Ларенц?

Ему надо было что-то ответить. Все равно что, лишь бы Анна продолжала считать его обычным психиатром, а не отцом призрака. Шарлотта — это галлюцинация. Химический сбой в мозгу Анны.

Чтобы выиграть время, он выдавил стандартную фразу всех психиатров:

— Рассказывайте дальше.

Но это было ошибкой. То, что Анна рассказала потом, оказалось еще невыносимее.

— Отравлена? — Голос Кая прозвучал неестественно громко. Виктор застал детектива в машине, когда тот возвращался из Шваненвердера в свое бюро. — Как твоей писательнице пришло такое в голову?

— Я тоже не понимаю. Она уверяет, что сложила факты в возможную историю.

— Факты? Ты имеешь в виду ее галлюцинации?

Из трубки донеслось отчаянное бибиканье, и Виктор догадался, что Кай, как обычно, не подключил к телефону наушник и едет по автобану с телефоном в руке.