Деон Мейер - Телохранитель

Но Эмма меня опередила. Я был уже готов, балансировал на пятках, в организм поступал адреналин, мне уже не терпелось начать бой. Но она не сильно ударила Патуди кулачком в грудь и сказала:

— Нет, инспектор. Я вам говорю! И уверяю вас, у вас всего один шанс. Потом я обращусь к вашему начальству.

Ее слова все изменили. Он был готов ударить меня, но удержался.

— Начальство, — медленно произнес он. — Это мир белых!

Эмма уже успокоилась, взяла себя в руки:

— Позавчера, инспектор, вы, обращаясь ко мне, говорили о «моих соплеменниках», имея в виду белых. Помните? Не пытайтесь сделать из меня расистку. Вы прекрасно поняли, о чем я говорю. Я обращусь к вашему командиру, старшему по званию — как он там называется. Я не очень разбираюсь в полицейских званиях, но я гражданка этой страны и у меня есть права. А еще я разбираюсь в правах всех граждан нашей страны — черных, белых, коричневых, каких хотите. У каждого из нас есть право поговорить с полицейским, быть услышанным и получить помощь. И если вы со мной не согласны, лучше скажите сразу, чтобы мне не терять понапрасну время!

Патуди было неловко из-за того, что двое его подчиненных все слышали. Он не мог себе позволить потерять при них лицо.

— Миссис Леру, — медленно произнес он, — у всех есть право на помощь со стороны полиции. Но никто не имеет права вмешиваться в расследование убийства. Никто не имеет права устраивать беспорядки и наносить ущерб. Мешать отправлению правосудия — преступление. Нападение на сотрудника полиции — тоже преступление. — Он немного развел большой и указательный пальцы — на сантиметр. — Вот сколько осталось до того, чтобы я вас арестовал.

Ему не удалось запугать ее.

— Вчера ночью мне звонил Волхутер. Он нашел что-то, подтверждающее, что Коби де Виллирс — мой брат…

Она изложила ему все факты.

— Я приехала сюда, чтобы все вам рассказать, потому что это имеет непосредственное отношение к вашему расследованию. А ну-ка, объясните, как мой приезд мешает отправлению правосудия! А если эти два болвана действительно хотели охранять нас, они должны были остановить нас и предупредить, что будут следовать за нами. Впрочем, в их намерения я не поверю ни на минуту! Я не отвечаю за то, что кому-то не хватает мозгов.

Два болвана сосредоточенно разглядывали свои ноги.

— Какое доказательство? — спросил Патуди.

— Что, простите?

— Какое доказательство было у Волхутера?

— Не знаю. Поэтому я и приехала.

— Что он вам сказал?

Эмма вытащила свой телефон.

— Послушайте сами. — Она потыкала кнопки и передала телефон Патуди.

Тот прослушал сообщение.

— Он ничего подобного не говорит.

— Простите, не поняла…

— Он не сказал, что нашел нечто, доказывающее, что Коби де Виллирс — ваш брат.

— Разумеется, именно это он и сказал!

Патуди вернул ей мобильник. Поскольку он постоянно хмурился и выглядел недовольным, трудно было угадать, о чем он думает. Он долго разглядывал Эмму и наконец сказал:

— Пойдемте поговорим где-нибудь на холодке. — Он развернулся на каблуках и зашагал по направлению к лекционному залу.

— Что сказал вам вчера Волхутер? — спросил он, как только мы сели.

— Как умер Волхутер? — парировала она.

Разговор обещал быть интересным.

И вдруг с лицом Патуди случилось чудо. Оно разглаживалось — морщина за морщиной. Потом он вдруг начал расплываться в улыбке. Метаморфоза была пленительной, наверное, потому, что и представить было нельзя, что Патуди умеет улыбаться. Когда его рот растянулся до ушей, вся его массивная туша затряслась, а глаза закрылись. Я не сразу понял, что инспектор Джек Патуди смеется. Беззвучно, как человек, который забыл включить звук.

— Вы — нечто, — произнес он, отсмеявшись.

— Вот как? — сказала Эмма не слишком агрессивно.

— Вы маленькая, но в вас много яда.

С этими словами он вступил в клуб поклонников Храброй Эммы — вместе с покойным Волхутером, живым Леммером и мигающим Стефом Моллером. Интересно, подумал я, ожидала ли Эмма такого эффекта и не кроется ли за ее бесстрашной вспышкой возмущения холодный расчет. Это был новый, третий эксперимент в духе Павлова; его нужно добавить в мой закон о маленьких женщинах.

Я внимательно разглядывал ее. Если она и была довольна собой, то тщательно это скрывала.

— Инспектор, давайте поможем друг другу. Пожалуйста!

— Ладно, — сказал он. — Можно попробовать.

Невероятная, немыслимая улыбка оставалась на его лице до тех пор, пока Эмма не рассказала о вчерашней беседе с Волхутером.