Деон Мейер - Телохранитель

— Почему ты искал меня здесь? — Голос уже не такой отчаянный и пронзительный.

Я продолжал беседовать в легкой, непринужденной форме:

— Мы с Эммой приезжали сюда неделю назад. В сарае я заметил три кофейные кружки. Но Стеф сказал, что их с Септимусом только двое. Вот я и решил, что здесь кто-то прячется.

Он не ответил.

— Ты услышал птиц, которых я вспугнул, — сказал я. — Ты очень наблюдателен.

— Турачи, — сказал он.

— Ты неплохо двигаешься в зарослях. Я тебя не слышал.

Он нерешительно переминался с ноги на ногу, как собака, которая долго неслась за автобусом, догнала его и теперь не знает, что с ним делать.

— Якобус, я встаю. Я встаю медленно. Потом я уйду и больше тебя не побеспокою. Мое дело сделано.

— Нет.

Я понимал, почему моя идея ему не понравилась.

— Богом клянусь, я никому не расскажу, где ты прячешься.

Возможно, такие клятвы действуют в кругах «Hb». Я очень медленно повернул к нему голову. Я увидел, что он смотрит на дом, а потом снова на меня. Это был Коби де Виллирс, человек со снимка Джека Патуди. Он вспотел; его лицо блестело при лунном свете. Глаза его были немного не в фокусе, и ружье он держал в вытянутых руках. Похоже, у него MAC-10. Самый дешевый автоматический пистолет, какой можно купить за деньги, но по эффективности не уступает дорогим моделям.

Ему не нравилось, что я на него смотрю. Это важный сигнал об опасности. Труднее убить человека после того, как посмотрел ему в глаза. Я постарался установить с ним глазной контакт. Он отводил взгляд в сторону, как будто никак не мог решить, что ему делать. Рот у него был полуоткрыт, он часто дышал. Я понимал, что мне надо что-то предпринять, но не мог себе позволить дожидаться его решения. Его разыскивает полиция; он — беглый убийца, который очень серьезно настроен пристрелить меня. Я дождался, когда он на долю секунды отвел взгляд в сторону, и ударом слева выбил у него пистолет, одновременно выставив вперед правую ногу. Выстрелы прогремели у меня над ухом, оглушив меня. Затылок ожгло огнем. Я поставил ему подножку, и он упал. Пистолет дугой пролетел в воздухе; он выставил вперед руку, и я со всей силы врезал ему кулаком по лицу, а потом обеими руками захватил пистолет.

Он хорошо перенес удар, потому что не ослабил хватку. По моей щеке потекло что-то теплое; я подозревал, что это была кровь.

Коби дергал пистолет взад и вперед. Лицо у него исказилось, как у сумасшедшего, он испустил тихий стон. Он был ненамного крупнее меня, но силен и верил, что сражается за свою жизнь.

Я отпустил MAC и снова врезал ему. Я метил в челюсть, а попал в глаз. Голова его дернулась назад, но он прицелился в меня из пистолета. Я схватился за ствол левой рукой, а правой дал ему в ухо — без какого-либо заметного эффекта.

Позади нас во втором домике зажегся свет, и я увидел искаженное болью лицо Коби. Лоб у него был в крови.

Я снова ударил его — так сильно, как только мог. Голова его дернулась; я угодил в подбородок, но удар вышел слабый. Я отскочил в сторону — мне нужно было встать над ним. Правая рука шарила в поисках его горла, а он извивался и хватал меня за плечо левой рукой.

Открылась дверь; на траву упал луч света. На пороге стоял Септимус. Он был вооружен. Так-так, у меня крупные неприятности. Я отпустил Коби и нырнул в траву, пытаясь отыскать «глок». Я заметил его по блеску, схватил и подкатился назад, к Коби. Он по-прежнему лежал на земле, но целился в меня из своего МАСа. Я, не раздумывая, бросился на него. Он прицелился и нажал на спуск. Послышался сухой щелчок. Магазин был пуст. Я подоспел вовремя, яростно обрушил ствол «глока» на его щеку, не сводя глаз с двери.

Косоглазый Септимус целился в небо из охотничьего ружья. На лице у него застыло изумленное выражение.

— Коби! — позвал он.

— Бросай ружье, или Коби крышка! — рявкнул я.

Коби схватился за «глок». Он уже ничего не боялся — дошел до последней степени отчаяния, обезумел. Я ударил его пистолетом по голове, откатился и встал на четвереньки. Схватил «глок» обеими руками, прицелился в Коби и самым спокойным голосом, какой мне удалось изобразить, произнес:

— Коби, у меня пистолет сорок пятого калибра. Сначала я выстрелю тебе в ногу, но там проходят большие вены, и я не могу гарантировать, что ты не умрешь от потери крови. Так что выбирай. — Потом я посмотрел на Септимуса, который застыл на месте с ружьем в руках. — Септимус! — рявкнул я.

На его лице застыло выражение чистого, беспримесного страха.

— Положи ружье! Сейчас же!