Джофф Николсон - Город под кожей

– И что мы здесь будем делать? Прятаться, пока им не надоест искать?

– Тоже вариант, если получится.

– Да только надежды мало, верно? Что еще? Большая перестрелка? Или вы скажете: «Дайте мне уйти, иначе девчонка погибнет!»?

– Это не самая глупая мысль.

– И что тогда? Вам дадут вертолет и чемодан денег?

– Чемодан денег всегда пригодится.

– А можно просто сдаться. Извиниться. Признаться во всем. Станет легче на душе.

– Я бездуховный. Как и ты.

Мэрилин, Билли и Зак продвигались вперед с растущей неуверенностью. Заку почудилось копошение крыс. Или чего пострашнее? Диаметр туннеля был невелик, стенки покрывал мягкий глинистый налет, под ногами хлюпала какая-то жижа, со стен свисали гирлянды какой-то гадости, похожей на полупереваренные водоросли. Зак представил, что он находится во чреве города. Интересно, где и когда оно испражняется?

Группа свернула за угол и уткнулась в тупик; обветшавший туннель был намертво перегорожен наносами мусора. Верх обвалился – похоже, недавно. Очевидно, из-за прокладки новой линии. Куски бетона, комья земли, обломки старых труб, камни и валуны заполнили весь туннель снизу доверху. Пробиться через завал могла бы только тяжелая техника. Пришлось поворачивать обратно, искать другой маршрут, начинать сначала.

– Ничего, – с деланым оптимизмом воскликнул Зак. – По крайней мере, теперь мы знаем, что они не могли уйти этой дорогой. Число вариантов сокращается.

– А вот и нет, – возразил Билли. – Число вариантов практически бесконечно. Чертова безнадега! Мы не знаем, ни где находимся, ни куда идем!

– Ну, поиски верного пути – еще один метод составления карт.

– Составь карту моей жопы, понял? – огрызнулся Билли.

Карла Мур и Вроблески сидели бок о бок на скамье пустой платформы, прислонив спины к рельефной кафельной кладке, – пассажиры в ожидании поезда-призрака, которому не суждено прибыть. Девочку утомили борьба и страх; в другой обстановке она пустила бы слезу, но здесь не хотела проявлять слабость. Вроблески поглядывал на арку, через которую предстояло пройти преследователям, кто бы они ни были. Он мысленно приготовился встретить любой сюрприз, однако не мог отрицать, как бы ни хотелось, что чувствует себя измотанным и очень старым.

– Как ваша рука? – спросила Карла.

– Болит.

– А рана на лице?

– Как ты думаешь?

– А от кактуса?

– Успокойся уже.

Что-то зашевелилось и проползло в темноте за краем платформы, какая-то многоногая тварь цвета пыли и омертвелой кожи. Вроблески с трудом удержался, чтобы не выстрелить.

– Аптечки у вас здесь нет? – продолжала Карла.

– Она мне прежде ни разу не требовалась.

– Может, есть какая-нибудь еда? Или питье?

– Я сюда не на пикник приходил.

Карла посмотрела на похитителя с некоторым сочувствием – Вроблески отказывался поверить своим глазам – и сказала обыденным, не насмешливым тоном:

– Мне жаль, что я сломала вашу карту. Иводзиму, или как ее там…

– Жаль, говоришь? Думаешь, тебя простят и все снова будет хорошо?

– Я что, одна ломала карты? Отчего эти женщины так разозлились? Почему бросились крушить все подряд?

– Наверное, ненавидят карты.

– Ерунда какая, никто так к картам не относится! Многим они до лампочки, но чтобы ненавидеть?

Опять компостирует мозги? Или это детская непосредственность? Вроблески промолчал.

– Почему же? – не отставала Карла. – Расскажите. Не считайте меня ребенком.

– Ладно. Этим женщинам противны карты, потому что им на спине сделали наколки – тоже карты.

– Кошмар! Сделали вы?

– Нет, не я.

– Тогда кто?

– Не знаю. Но у меня есть догадки.

– Поделиться не желаете?

Вроблески замолчал. Карла не раз замечала такое поведение у взрослых. Как будто, если не отвечать, вопрос забудется сам собой.

– Что это за карты? – напомнила она.

– Тебе незачем знать.

– Нет, есть зачем.

Какая теперь разница? Может, припугнуть ее? Глядишь, если не станет послушней, хотя бы замолчит.

– Это карты убийств. Они указывают места, где убивали людей и где спрятаны трупы. Трупы и сейчас там.

– А кто убийца?

– Тебе ни к чему.

– Убийца – вы, мистер Вроблески, верно?

Молчание лишь окончательно ее убедило.

– Ух ты, вы настоящий злодей!

Вроблески, сам не понимая зачем, посчитал нужным оправдаться:

– Есть люди много хуже меня. Много-много хуже.

– Вот оно! – воскликнул Зак. – Я понял! Это прорыв, Билли. Ты настоящий картограф!

– Спятил? Я пытаюсь спасти дочь, а ты мелешь про чертовы карты.