Титания Харди - Лабиринт розы

Он наполнил бокалы вином из заказанной заранее бутылки, обойдя только свой, в котором была налита минеральная вода.

— Ох, Алекс, неужели тебе потом на работу?

Шан давно привыкла к его безалкогольным ланчам, хотя сам он редко сетовал на этот счет.

— Я на вызовах, а это фактически то же самое.

— Вот почему, оказывается, врачи такие выпивохи! Верно, Алекс?

Кэлвин взглядом попросил у присутствующих подтверждения, но Алекс в ответ только вскинул бровь. Принесли меню на табличке, и Алекс с Люси некоторое время обсуждали, что будет безопаснее выбрать в ее случае — ничего разогретого и никаких салатов. Наконец она остановилась на слегка обжаренном цыпленке, и, едва сделав заказ, Алекс с нескрываемым интересом обратился к кузену:

— Что же привело вас именно сюда? Что такого притягательного в мортлейкской церкви?

Кэлвин сложил перед собой ладони и в упор поглядел на собеседника, выдержав такую драматическую паузу, что Алекс чуть не рассмеялся.

— Много ли вам известно о докторе Джоне Ди?

— Об астрологе королевы Елизаветы? Очень немногое. Кажется, я припоминаю: он то ли переводил Евклида, то ли писал предисловие к переводу. Когда началось увлечение античностью, Ди первым распространил в Европе учение Евклида. И вроде бы он — прототип Просперо. [52] Персонаж шекспировской пьесы «Буря». Чудак, сочетавший науку с магией. Я прав?

— Верно. Но знаете ли вы, что мы с ним в родстве? Говорила ли вам об этом ваша мать?

— Ни разу. Так мы с вами в родстве благодаря ему?

Саймон даже подался вперед, чтобы ничего не пропустить из их разговора, и не сводил с американца напряженного взгляда.

— По женской линии. Это должно быть только по женской линии.

Ответ Кэлвина Алексу прозвучал неожиданно резко.

— То есть анализ ДНК может это подтвердить?

Алекс насмешливо поглядел на Кэлвина, но тот, похоже, не обратил никакого внимания на его последнее высказывание. Он был погружен в раздумье, словно взвешивал некое соображение, боясь ошибиться и нечаянно о чем-то проболтаться.

— Сдается мне, ваш брат унаследовал от вашей покойной матери некую вещь, которая раньше принадлежала самому Ди, а потом — его дочери Кэтрин. Мне странно, что вы не в курсе, Алекс.

Люси заметила, что Саймон стиснул пальцы, стараясь не выдать внутреннего волнения.

— Простите, Кэлвин, о каком в точности периоде идет речь? — вмешалась она. — Времен королевы Елизаветы?

— Да. Его жизнь как раз охватывает ее долгое правление. Ди умер через несколько лет после вступления на престол Якова, но новый монарх обошел его вниманием. Своими лучшими годами Ди обязан доброй королеве Бесс. Он похоронен неподалеку, в церкви Святой Марии, — вот почему я счел уместным встретиться здесь. Мне бы хотелось потом навестить его могилу.

В зеленых глазах Алекса отражалось внимание, но по ним нельзя было прочитать ни его мыслей, ни эмоций. Он спокойно перевел взгляд на Шан, энергично вмешавшуюся в разговор:

— Значит, это тот ключ, который Уилл получил после смерти Дианы! Ты о нем?

— Возможно. Очень вероятно. Я бы ответил точнее, если бы увидел сам. — Кэлвин вновь поглядел на Алекса, напуская на себя незаинтересованный вид, но ему это не вполне удалось. — Могу предположить, что вы понятия не имеете, куда он делся.

Вопреки своей обычной сдержанности, Алекс отреагировал незамедлительно, скрывая тем самым обдуманность своего поступка. Он быстро извлек что-то из кармана рубашки. Три пары глаз тут же уставились на безделушку, подвешенную перед ними на цепочке.

— Он у меня, — спокойно пояснил Алекс.

Шан смотрела на ключ, как на привидение; перед ее глазами возникли руки Уилла, осторожно вертевшие его то так, то эдак. Но еще больше ее взволновало, что Алекс, в ее представлении человек малоэмоциональный, хранил ключик у себя — частицу Уилла, непостижимую ниточку, соединяющую его с братом. Для Шан это явилось настоящим потрясением. Она едва не расплакалась.

Кэлвин старался не выдать себя невольным движением. Его так и тянуло схватить ключ, но, прежде чем он успел что-либо сказать, Люси, помалкивавшая на протяжении почти всей беседы, неожиданно вытянула руку и поймала вещицу в подставленную ладонь.

— Алекс, какая прелесть! Можно подержать?

Он удивленно улыбнулся ее порыву. Ключ был самый простенький: серебряный, пожалуй даже старинный, но весьма скромно украшенный едва заметной гравировкой и крохотной жемчужинкой. Тем не менее Алекс без колебаний отдал его, и Люси благоговейно сомкнула ладонь, закрыв при этом глаза. Лучи заиграли на ее длинных темных ресницах, и сама она была будто сродни солнечному свету.