Александр Молчанов - Писатель

– Что? – переспросил он.

– Ты что, плохо слышишь?

– Я просто не понимаю…

– Все ты прекрасно понимаешь. Кто она?

– Не знаю я никакой Оксаны.

– Зато она тебя знает очень хорошо.

Андрей вздохнул. Ему стало скучно. Для него брак с Вероникой давно превратился в рутину, некий набор ритуалов, которые он механически выполнял, получая взамен некий минимум бытовых удобств – стирка, ужин. Вероника уже давно не интересовалась его делами. А он не интересовался ее делами. Он не знал, какие книги она читает, какие фильмы смотрит, и, в общем, ему не очень-то и хотелось это знать. Ему казалось, что их брак пришел к некой гармоничной стадии, когда они могут жить рядом, не задевая друг друга. Не устраивая скандалов по пустякам, не вынося друг другу мозг. Мирное сожительство взрослых людей, которые давно установили границы и стараются их не пересекать.

– Что? Какая, блин, Оксана? О чем ты вообще? – простонал Андрей. – Я устал, я не спал всю ночь, я писал статью, я хочу спать, а ты тут устраиваешь… не начинай, Вероника!

– Мне все равно, если ты устраиваешь себе какую-то личную жизнь на стороне. Пожалуйста, ради бога, развлекайся. Ты молодой, тебе нужно, я понимаю. Но постарайся, чтобы эта твоя личная жизнь не касалась нас с Ульяной.

– А каким боком вас с Ульяной касается моя, как ты выражаешься, личная жизнь?

– Она приходила сюда.

– Кто?

– Оксана твоя.

– Что?

– Ты что, тупой? Переспроси еще раз! Твоя любовница явилась сюда и устроила мне скандал.

– Оксана? – Андрей ничего не понимал.

– Объясни мне, пожалуйста, кто она такая и какое право она имеет врываться в наш дом?

– Она дочка Новикова.

– Что за бред? У него нет детей.

– Ну то есть не его дочка, а дочка его жены.

– Пипец. Ты завел роман с дочкой шефа. Очень умно. А Новиков в курсе?

– В курсе, – убитым голосом сказал Андрей.

– И он в восторге от этого, я полагаю? Уже считает тебя своим зятем?

– Не думаю.

– А твой прекрасный шеф, может быть, забыл, что ты вообще-то женат?

– Он в курсе, что я женат. Что она сказала?

– Она требовала, чтобы я тебя отпустила. Сказала, что любит тебя. И что ты ее любишь.

– Вот коза! Блин, Вероника, я все исправлю.

– Как ты исправишь? Ты уже все сделал, что можно.

– И что ты ей сказала?

– Сказала, чтобы она тебя забирала со всем твоим барахлом. И пожелала вам счастья.

– Вероника, так нельзя.

– А так можно? Ульяна сидела в комнате и все слышала.

– Она ничего не понимает.

– Она понимает больше твоего. Когда эта ушла, она спросила у меня: «Мама, наш папа подлец?» Все она понимает.

– И что ты ей сказала?

– А что, по-твоему, я должна была сказать?

– Вика, перестань настраивать против меня ребенка.

– Ты сам всех против себя настраиваешь.

– Родители твои, конечно, тоже в курсе ситуации.

– Конечно, в курсе.

– И что нам теперь делать? У тебя есть какое-то представление о том, как это разрулить?

– Есть. Ты выметаешься из этой квартиры и больше не появляешься на нашем пути. Скатертью дорога.

– Вика, может, мы еще можем как-то…

– Не можем. Ты уже давно для нас чужой человек. Тебе никто не нужен. Тебе и Оксана твоя тоже не нужна. Просто она пока этого не понимает. Она думает, что ты хороший. Интересный. Талантливый. Что же, пусть она сходит по этой дорожке и посмотрит на то, что ее там ждет.

– Ладно, – сказал Андрей, – только я не очень понимаю, куда мне идти.

– Иди туда, откуда пришел.

– Я из редакции пришел.

– Вот туда и иди. Там тебе обеспечат и кров, и дом. Я собрала твои вещи.

Андрей только сейчас заметил два целлофановых пакета, стоявших у двери кухни.

– Это что, все мои вещи?

– Да. Все твои тряпки. До единой.

– Не густо.

– Сколько нажил за эти годы, вот столько и забирай.

– А книги?

– А что книги?

– Если я ухожу, я заберу книги.

– Ничего подобного.

– Как это ничего подобного? – возмутился Андрей. – Я эту библиотеку собирал десять лет.

– У тебя дочь растет. Ей нужны книги.

– Ага. Кант. Пруст. Генрих Белль.

– Со временем дорастет и до Канта.

– Ладно, – кивнул Андрей, – вижу, разговор здесь идет с позиции силы. Ну что ж, гонят – нужно идти.

Он встал и подошел к пакетам. Засунул в один из них руку и достал красный женский платок, который когда-то дал ему Кораблев и который он носил вместо шарфа.

– Вот это я возьму, – сказал он, – а остальное можешь выкинуть.

– Так я и сделаю, Андрей, – ответила Вероника, – так я и сделаю.

Андрей намотал платок на шею.