Майкл Крайтон - Опасный пациент

– Да?

– …Я не стал снимать полотенца. – Он рассмеялся. – Не смог. Что бы это значило?

– Не знаю. А вы как думаете?

Он снова рассмеялся.

– Слушайте, почему психиатры никогда не отвечают на прямо поставленный вопрос? – Он закурил и бросил на нее надменный взгляд. – Мне сказали, чтобы я не курил. А я все равно буду.

– Какая разница? – Она внимательно смотрела на него. Похоже, он находился в хорошем расположении духа, и ей не хотелось портить ему настроение. Но, с другой стороны, негоже вступать с ним в панибратские беседы накануне операции на мозге.

– Несколько минут назад заходил Эллис, – сказал он, затягиваясь. – Он проставил на мне какие-то метки. Хотите посмотреть? – он чуть приподнял полотенце справа, обнажив бледно-белую кожу черепа. Под ухом виднелись два крошечных голубых крестика. – Ну и как? – ухмыльнулся он.

– Нормально, – сказала она. – Как вы себя чувствуете?

– Отлично. Просто отлично.

– Волнуетесь?

– Нет! А о чем волноваться? Не о чем. В ближайшие несколько часов я весь в вашем распоряжении – вашем и Эллиса…

– Мне кажется, перед операцией люди обычно волнуются.

– Ну вот опять – сердобольный психиатр. – Он улыбнулся, потом нахмурился и закусил губу. – Конечно, волнуюсь.

– Что вас тревожит?

– Да все! – он впился в сигарету. – Все буквально! Волнуюсь, как буду спать. Как буду чувствовать себя завтра. Как буду себя чувствовать, когда все кончится. А что, если кто-то допустит ошибку? Что, если я превращусь в овощ? А если больно будет? А если…

– Умрете?

– Ну да! И это тоже.

– Но это правда несложная операция. Это не сложнее, чем вырезать аппендицит.

– Могу поспорить: вы так говорите всем пациентам, которым предстоит трепанация черепа.

– Нет, правда. Это простая, быстрая операция. Она продлится полтора часа.

Он слегка кивнул. Она не поняла, удалось ли ей его убедить.

– Знаете, – сказал он, – мне почему-то кажется, что ничего не будет. Я все думаю, что завтра утром в самый последний момент ко мне придут и скажут: «Вы здоровы, Бенсон, можете отправляться домой».

– Мы надеемся, что вы выздоровеете после операции, – проговорив эти слова, она почувствовала себя виноватой, но ложь получилась очень естественной.

– Ох, какая же вы благоразумная. Бывают минуты, когда мне от всего этого тошно.

– Как сейчас?

Он снова дотронулся до полотенца.

– Вы только представьте: они же собираются проделать у меня в голове дырки и сунуть туда провода!!

– Так вы все знаете?

– А как же! Ну да ладно, теперь-то что об этом!

– Вы сердитесь?

– Нет. Просто боюсь.

– Хорошо, что боитесь. Это совершенно нормальное состояние. Но только старайтесь не злиться.

Он затушил сигарету в пепельнице и тут же закурил новую. Сменив тему, он указал пальцем на планшетку, которую она держала под мышкой.

– А это что?

– Новый тест. Я бы хотела, чтобы вы его сейчас прошли.

– Сейчас?

– Да. Это необходимо для вашей истории болезни.

Бенсон безразлично пожал плечами. Он уже несколько раз проходил подобный тест. Она подала ему планшетку, на которой он установил карточку с вопросами, после чего начал отвечать. Он читал вопросы вслух:

– Кем бы вы предпочли стать – бабуином или слоном? Бабуином. Слоны живут слишком долго.

Металлическим штырьком он протыкал клеточку против нужного ответа на карточке.

– Если бы вы были цветом, каким бы цветом вы предпочли быть – зеленым или желтым? Желтым. Сейчас мне очень желто, – он засмеялся и проткнул клеточку.

Она ждала, пока он ответит на все тридцать вопросов. Он вернул ей планшет, и его настроение опять, похоже, улучшилось.

– А вы там будете? Завтра.

– Да.

– А я смогу вас узнать?

– Полагаю, что да.

– А когда пройдет действие наркоза?

– Завтра днем или ближе к вечеру.

– Так быстро?

– Я же говорила: это довольно-таки простая операция, – повторила она.

Он кивнул. Она спросила, не принести ли ему чего-нибудь. Он попросил джинджер-эля, но она сказала, что ему нельзя принимать ничего перорально за двенадцать часов до операции. Еще она сказала, что на ночь ему сделают несколько уколов, чтобы помочь уснуть, и еще несколько уколов утром перед операцией. Она пожелала ему спокойной ночи.

Выйдя в коридор, Росс услышала неясный гул – снова заработал телевизор, и мужской голос произнес: «Эй, лейтенант! По городу с трехмиллионным населением разгуливает убийца!»

Она плотно прикрыла дверь палаты.

Перед тем как покинуть четвертый этаж, Росс оставила короткую запись в истории болезни Бенсона. Она обвела запись красным карандашом, чтобы сестры ее сразу заметили: