Уилл Лэвендер - Тест для убийцы

— Немного задремал, — послышался ответ Элизабет.

В этот момент Дэннис уперся плечом в дверь, опасаясь, что ректор ворвется в каюту и изобьет его до потери сознания.

Вместо этого он услышал всплеск — кто-то нырнул в воду. За ним последовал второй. Дэннис натянул плавки и вышел на палубу. Пока он спал, солнце переместилось, и теперь бухта почти полностью погрузилась в тень. Увидев его, старик весело крикнул:

— Запрыгивай!

Дэннис так и сделал. Они купались весь вечер как ни в чем не бывало.

Теперь Дэннис никак не мог выкинуть Элизабет из головы. Ее тело, лицо, ее… ритм. Она так отличалась от неопытной, неловкой Саванны Клепперс. Саванна соглашалась только в темноте и под музыку, чтобы никто в доме их не услышал. Она хотела, чтобы Дэннис был сверху, потому что иначе ей «жгло». После секса Саванна всегда плакала независимо от того, понравилось ей или нет, и ее слезы ручьями текли на грудь и плечи Дэнниса. Он никак не решался спросить, в чем дело, почему она плачет, так как боялся, что причина ее слез как-то связана с ним.

С Элизабет Орман все было по-другому. Ничего личного, никаких эмоций, ничего серьезного — лишь неукротимый взрыв наслаждения. Так Дэннис и сидел в доме братства «Тау», глядя в потолок своей комнаты, не в силах думать ни о чем другом.

Когда терпение иссякло, он позвонил Элизабет домой, набрав ее личный номер, который она украдкой вложила ему в руку в воскресенье на пути в университет. Услышав ее голос, Дэннис едва не упал на пол: колени подогнулись, а живот скрутило.

— Я хочу прийти, — сказал он со вздохом.

Поздней ночью в понедельник Дэннис вышел на территорию университета и направился в сторону Монтгомери-стрит. Он знал, что ему нужно готовиться к контрольной по экономике, но ничего уже нельзя было поделать. Сдержать себя оказалось так же трудно, как пытаться остановить время.

После жаркой недели, когда температура достигала восьмидесяти градусов по Фаренгейту, в Винчестер пришли первые осенние дни. Дул пронзительный, по-осеннему холодный ветер, а деревья покрывались ярким румянцем. Опадали первые листья, кружась перед статуей под названием «Ученый», установленной в честь многолетней дружбы ректора Ормана со Стэнли Милгрэмом. Дэннис шел неподалеку от «Карнеги» мимо фонтана, тонувшего в облетевшей листве. Несколько студентов стояли поодаль. Их разговор уносил суровый ветер, но Дэннис ничего не расслышал. Ни единого слова. Отсюда он мог разглядеть на Грейс-Хилл огни в доме Орманов, который с виду напоминал особняк. Дэннис хотел, как обычно, взять машину, но Элизабет предупредила, чтобы он подъехал к задней двери, выключив фары. «Черт с ним, — подумал Дэннис. — Пройдусь пешком». Он сомневался, что сумеет вслепую загнать автомобиль на покатый въезд, и представил, как теряет управление и, свернув на газон, врезается прямо в окно фасада. Какой был бы скандал! Но чувство опасности несколько заинтриговало его — наконец-то Дэннис-бесенок оправдал свое прозвище.

Элизабет впустила его через черный ход. В доме оказалось темно, и Дэннис предположил, что сегодня старик лег рано. На цыпочках они прошли через неосвещенную кухню и на минуту задержались в гостиной, целуясь. Элизабет была в халате, и от нее пахло ванной и лаком для ногтей. Дэннис просунул руку под халат, возбужденно, будто в порыве юношеской страсти нащупывая ее тело, но она отвернулась и повела его вверх по лестнице. Они вышли в коридор, и, пройдя до половины, Элизабет ткнула красным ногтем в одну из закрытых дверей. «Старик».

Тогда в комнату для гостей. Еще одна тесная кровать. Еще одна одинокая, всеми забытая подушка. Раздев Дэнниса, Элизабет несильно толкнула его на кровать и вновь оказалась перед ним обнаженной. Проникавший сквозь оконные занавески лунный свет блестел на ее коже. Коснись она Дэнниса, он бы тут же кончил. Все прошло как обычно: Элизабет сверху, прижимаясь все сильнее, запрокинув голову и закрыв груди пальцами с красными ногтями. Слишком быстро Дэннис почувствовал, что тело его напряглось. Затем все вокруг обрушилось, и Элизабет мягко закрыла ему рот ладонью, чтобы он не закричал.

Позже, когда она уже спала, Дэннис оделся и вышел из комнаты, скрипя половицами. В доме царила тишина. По лестнице Дэннис спустился во тьму гостиной. Он возвращался тем же путем, что и пришел: вниз по ступенькам и на кухню. Свернув за угол возле дровяной печи, Дэннис внезапно увидел… свет. Застыв на месте, сел на корточки и попытался отыскать другой выход, другую дверь.