Уилл Лэвендер - Тест для убийцы

Вечер по сбору средств представлял собой официальное мероприятие, которое члены братства «Тау» проводили для Американского общества больных раком в «Карнеги-Холле», административном здании Винчестера и старейшем на территории университета. Обычно Дэннис легко переносил подобные вечера: улыбался и ворчал, пока старики травили свои байки, но сегодня он особенно сильно почувствовал себя лишним. Хотелось уйти, но куда? Что ему делать? Стоя здесь, в «Карнеги», Дэннис размышлял над этими вопросами. Он прикидывал в уме возможности вообще покинуть Винчестер. Перебраться в Темпл, поближе к отцу. Вероятно, стоит…

И вдруг на другой стороне зала Дэннис увидел Элизабет. Она смотрела на него так, как уже много раз глядела поверх столов в библиотеке: пассивно, с некоторым недоумением, как будто никак не могла чего-то в нем понять. Элизабет вышла на танцевальную площадку. Она улыбнулась, и Дэннис улыбнулся в ответ — единственный жест, который показался ему уместным. Улыбка получилась вымученной, кривой. Затем они танцевали под какую-то песню, какой-то медленный вальс, и Элизабет сказала:

— Дэннис, я хочу с тобой переспать.

— Да, — сказал он глупо. Совсем как мальчишка.

— Мне жаль, что так вышло. Нужно было тебе рассказать. Но я подумала, ты… испугаешься.

— Чего?

— Эда. Что нас застукают. Что случится, если про нас узнают.

— Элизабет, мы ведь просто разговаривали. Не больше. Альфред Адлер и все в таком духе.

— Прекрати, Дэннис. Ты знаешь, что это не все.

— Знаю? — Он едва не подавился этим словом. Сердце Дэнниса быстро забилось, барабаня в груди. Лицо вспыхнуло, а на груди он ощутил струйки холодного пота.

— Ты ведь знаешь, что хочешь меня трахнуть.

— Нет, — солгал он. — Ни в коем случае.

Теперь Элизабет разозлилась. Дэннис почувствовал, как она напряглась, отстранилась от него.

— Почему ты не приходила в библиотеку последние две недели?

— Дела были, Дэннис. Я ходила туда не ради тебя одного. У меня ведь тоже есть работа. Я пишу диссертацию, если помнишь.

Через плечо Элизабет Дэннис заметил человека, который наблюдал за ним. Несравненный ректор Орман. Лет на тридцать старше жены, заслуженный профессор Винчестера в отставке Орман являлся одним из наиболее авторитетных членов факультета психологии и славился своими захватывающими лекциями, хотя иногда мямлил и терял нить повествования. В шестидесятые он учился в Йельском университете вместе со Стэнли Милгрэмом. Поговаривали, что Орман взялся писать книгу о Милгрэме, которая изменит представления об этом человеке.

Наконец вальс кончился. Дэннис освободился от объятий Элизабет и вернулся в ту часть зала, где ждали остальные члены «Тау».

— Так ты отдрючишь ее или нет? — спросил Джереми Прайс. Он был одет в строгие брюки и футболку, на которой аэрографом были нарисованы жилетка, широкая лента-пояс и галстук-бабочка.

Дэннис промолчал. Он хотел знать, много ли известно Прайсу, если он и вправду подслушивал их разговор.

— Вот как надо сделать, — сказал Прайс. Он наклонился к Дэннису, повернувшись спиной к танцующим, и отодвинул кого-то в сторону за лацканы пиджака. — Поймаешь ее одну и просто отымеешь. Жестко, как отбойным молотком. Чтоб сам кайфанул, а она перепугалась. Ха! Со спущенными штанами. И все пуговицы по полу. Сделай ей больно.

— Дэннис?

Ректор Орман. Позади Прайса, прямо у того за плечами. Дэннис и понятия не имел, как долго Орман там простоял.

— Э… здравствуйте, доктор Орман, — сказал Дэннис. Он встречал профессора всего два или три раза на таких же вечерах по сбору средств и по неизвестной причине всегда нервничал в присутствии этого старика. Орман был знаком с отцом Дэнниса и однажды назвал его «пионером в своей области». Дэннис подозревал, что только из-за его отца ректор разрешил братству «Тау» провести вечер в «Карнеги».

— Что ж, нам пора.

— Да, конечно, — догадался отреагировать Дэннис. — Могу я что-нибудь сделать для вас?

— Нет, — начал ректор. Казалось, он хотел сказать что-то еще, но не смог.

Прайс украдкой исчез куда-то в темный угол, оставив Дэнниса наедине со стариком.

Орман работал в Винчестере со времен основания, когда еще существовало разделение на две территории. Он стал первым ректором колледжа. В семидесятые даже тренировал студенческую команду по теннису. На его глазах колледж горел, а сам Орман пережил правление шести президентов. Говорили, что любая дискуссия об истории Винчестера начиналась и заканчивалась его словами.