Кеннет Харви - Жертва

Триш стояла у телевизора, смотрела, потом показала на экран.

— Тут только секс… сначала. Там молоденькая девушка.

— Насколько молоденькая?

— Увидишь. Вот она, — прошептала Триш, наклоняясь и включая звук, когда в комнату вошла девушка, совершенно одетая, чуть нервничая. Потом она посмотрела назад и вниз, села на край матраса и уставилась в объектив, разговаривая с человеком за камерой, режиссером, который отдавал команды. Ее выход в большое кино.

— По-моему, ничего необычного, — сказал Грэм и кисло улыбнулся, увидев, какой взгляд метнула в его сторону Триш.

— Сейчас она разденется.

Триш была прикована к месту, не отводила глаз от экрана. Грэм рассматривал выражение ее лица. Поведение его жены представляло для него больший интерес, чем пленка, которую он видел много раз. Он больше интересовался тем, как фильм влияет на Триш. Абсурдность возбуждения, внезапно обуявшего ее, постепенно должна ее изменить.

— Видишь? — Она посмотрела на него, когда девушка стала раздеваться. — Сейчас она будет себя ласкать. Видишь? Сначала один мужчина. Он выйдет из-за камеры. Потом будет хуже.

Она переступила с ноги на ногу, глядя на экран.

Грэм смотрел, как девушка ложится на матрас и закрывает глаза, трогает себя руками, ее рука скользит вниз, она чуть раздвигает ноги, потом наезд, отъезд, и потом камера устанавливается на треножнике, и в поле зрения объектива появляется обнаженный мужчина, подходит к девушке, которая открывает глаза и садится, протестуя. «Эй», — издалека звучит ее металлический голос, запертый в комнатушке. Яркое, замкнутое действие.

Триш вздрогнула, когда мужчина пощечиной свалил девушку на кровать. Он перевернул ее, прижал лицом к матрасу и силой вошел в нее. Она поморщилась от боли и взвизгнула: «А, прекратите!»

— Сейчас он будет ее бить. Посмотри на ее лицо. Надо убавить звук.

Она стала на ощупь искать пульт от телевизора, взяла его с соседней полки и держала в руке, изо всех сил нажимая на кнопку громкости.

Грэм продолжал смотреть на жену, краем глаза замечая еще троих мужчин, словно движущиеся тени. Он встал из кресла.

Триш бросила на него взгляд.

— Ты куда?

— Успокойся. — Он поднял руки в жесте смирения. — Никуда. Мне просто кажется, что тебе нужно успокоиться.

Она смотрела, как он подходит к ней, почувствовала его руки у себя на талии, услышала шепот в ухе.

— Хватит. — Но она не отрывала взгляда от экрана. — Не смотри больше.

— Нет, ты должен увидеть, — настаивала она.

Он положил подбородок ей на плечо, она смотрела на плоть, на приглушенные возгласы мужчин, их жестокие губы, выкрикивавшие приказы, их жестокие глаза, глядевшие из-под масок, приглушенные крики девушки, которую насиловали с одной стороны и били с другой.

— Я не хочу на это смотреть, — прошептал Грэм, его рука без усилий сползла на грудь Триш и осталась там.

— Грэм. — Она отпихнула его руку и шагнула в сторону, но не остановила его, когда рука вернулась, чтобы осторожно расстегнуть пуговицы ее блузки, скользнуть под белье и чуть ущипнуть набухший сосок.

— Нет, — без надежды прошептала она. Его рука сминала ткань ее юбки, пока в ней не оказался подол. Потом его пальцы оказались на ее бедрах и под колготками. — Не надо, Грэм.

Она не отводила взгляда от экрана, пока его пальцы легко двигались внутри нее.

— Я не буду больше этого смотреть, — прошептал он, прикасаясь губами к ее шее, щеке, в то время как ее глаза оставались прикованы к экрану. — Хватит.

Он обошел ее спереди, его губы спустились на грудь жены, ее голова запрокинулась, он взял пульт у нее из рук, не глядя направил на телевизор и прибавил громкость, из динамиков вырывались хрюкающие звуки, сотрясая корпус телевизора.

— Выключи! — крикнула она, пиная телевизор ногой. — Я не могу видеть, как она опять умирает.

Тогда он притянул ее на ковер, где сорвал блузку и белье, и страстно занимался с ней любовью, пока она не перевернулась и не уселась сверху.

На них накатывали дикие крики девушки, проникая сквозь все поры в кожу, наполняя дрожью.

— Какой ужас, — шептала Триш, содрогаясь от страха, она хотела выключить телевизор, но случайно нажала на кнопку настройки цвета, и с первой каплей крови картинка превратилась в размытое алое пятно.

Триш закрыла глаза, слезы, ничем не сдержанные, текли из глаз, но в это же время она яростно двигала бедрами и кончила, потом еще раз всего через несколько минут, внутри нее пылали оргазмы, гудела белизна, и она обмякла, задохнувшись, лишаясь чувств, но только ее голова завалилась набок и длинные волосы медового цвета упали на лицо, а тело продолжало сидеть прямо, надежно удерживаемое крепкими руками Грэма.