Лиза Скоттолайн: Улыбка убийцы

— Сейчас будет кофе. Подожди, только воду поставлю.

— Миссис Ди, я проголодалась! — вдруг воскликнула Джуди, появившись на пороге кухни.

Ей такие выходки сходили с рук, потому что родители Мэри ее обожали. Ей вообще все сходило с рук, даже манера заявляться в гости со своим золотистым ретривером. По счастью, Пенни, повсюду хвостом ходившая за хозяйкой, была очень воспитанной.

— Спасайте, миссис Ди! Покормите меня!

— Джуд, Джуд! — Мать Мэри, рассмеявшись, обняла Джуди, а Пенни принялась шумно лакать воду из миски, которую отец Мэри предусмотрительно поставил на пол.

Отец, выглядевший сегодня очень деловитым, обнял Мэри еще в дверях, едва не раздавив ее щеку о свою накрахмаленную белую рубашку. Когда-то он работал укладчиком черепицы, теперь они с мамой все чаще были дома. Однако к приходу Мэри отец неизменно облачался в белую рубашку с короткими рукавами, черные бермуды и надевал слуховой аппарат. И отец очень любил принимать в своем доме Джуди.

Вот и Джуди, как всегда, уже начала свою театральную речь:

— Миссис Ди, Мэри не ходит больше есть со мной, и знаете почему? Потому что она слишком много работает.

— Мария, — укоризненно сказала мать. — Я же тебе говорила: не работай слишком много. А ты опять не слушаешь.

— Не начинай, ма. Я занимаюсь Амадео Брандолини. А та-ам… конца и края не видно.

— Но первым делом нужно поесть, — подхватила Джуди и уселась за стол напротив Мэри.

Пенни неторопливо протрусила к ним.

— Ладно, сейчас будет кофе и ньокки, — сказала хозяйка.

— А какие новости от Энджи? — спросила Мэри.

Ее сестра Энджи, бывшая монахиня, отправилась с миссией в Таджикистан, чтобы преподавать английский и помогать строить дома для бедных. Благодаря трудам Энджи, всю семью Динунцио ожидал бесплатный проезд в рай. Эта женщина подняла pro bono на совершенно новый уровень.

— С прошлого месяца ничего, — ответил отец. — Но расскажи-ка нам о Брандолини. Меня о нем в церкви расспрашивают.

— Я пока ничего не добилась. Даже папку с его делом не нашла, — начала Мэри и рассказала все, что знала.

— Брандолини послали в лагерь в Монтану? — Глаза отца удивленно расширились. Динунцио и из дома-то выходили редко, а уж ездить — никогда в жизни никуда не ездили. — Почему?

— Не знаю и ничего не узнаю, пока не найду папку с его делом. У нас было одиннадцать лагерей, а в правилах, которые определяли, куда рассылать людей, я пока не разобралась.

— Да, но Монтана! — Отец пришлепнул себя ладонью по лысой голове — так, точно речь шла о Плутоне.

— Интернированных свозили в Мизулу. Они называли это место bella vista.

— «Прекрасный вид», — перевел отец.

— Правильно, потому что там горы, и все такое. По крайней мере так расписывала эти места официальная пропаганда. — Мэри уже выяснила, что представлял собой форт Мизула, и начала рассказывать о том, что узнала из дел других интернированных. — Когда разразилась война, большинство итальянцев, которые попали потом в форт Мизула, были на пути в Штаты, плыли на кораблях, но некоторые уже работали официантами в итальянском павильоне Нью-Йоркской всемирной выставки. Из Филли был только один Амадео.

— А где хранились записи о заключенных? — Отец был человеком необразованным, но умным. Мэри, окончившая Пенсильванский университет и юридическую школу, даже и не надеялась набраться когда-нибудь такого же ума.

— Насколько я знаю, их держали в форте Мизула, а когда лагеря закрыли и интернированных выпустили, документы отправили в Национальный архив.

— Так, может, туда не все дела попали.

Мэри пожала плечами. Кофе сварился, и ей захотелось помочь родителям — расставить чашки, убрать со стола, но это было бы нарушением правил. Отец уже сунул ноги в шлепанцы, снял кофейник с плиты и понес его к столику, а мама, выключив плиту, стала доставать что-то из ящичков — это был самый изящный их танец. Мариано и Вита Динунцио были женаты уже целую вечность и буквально сроднились во всем.

— Может быть, его дело изъяли потому, что он умер в лагере, — сказал отец, наливая кофе Джуди. Она поблагодарила его и положила в чашку три ложки сахара. — А может, дело отправили куда-то после его смерти. Кто-нибудь еще в лагере умирал?

— Я обнаружила трех других скончавшихся в лагере итальянцев, однако все они умерли естественной смертью. Покончил с собой только Амадео. — Мэри слышала, как за ее спиной мать опускает в кипяток ньокки. — Я сейчас просматриваю все документы по второму разу, ищу его имя. Может быть, так мне удастся выяснить, что стало с его судами и бизнесом.