Лиза Скоттолайн: Улыбка убийцы

— Возражение! Возражение! — завопил Рович.

Джастин Сараконе от возмущения вскочил с места.

— К порядку! К порядку! К порядку!

— Мэ-ри! Мэ-ри! Мэ-ри! — скандировал circolo.

Бум-бум-бум!

— Сядьте! Сядьте сию же минуту! — кричала судья Геммилл.

Мэри, не понимая, к кому обращается судья, обернулась. Люди в зале шумели, но при этом все сидели на своих местах.

Кроме одной женщины.

Посреди зала стояла, подняв руку, миссис Найквист. Синие глаза ее сияли, губы изгибались в ласковой улыбке. Она стояла, гордо выпрямив спину. Мэри не верила своим глазам.

— Мэри! — громко позвала миссис Найквист. — Можно вас на минутку?

— Да что же тут такое творится? — крикнула судья Геммилл.

В зале снова поднялся шум, все вытянули шеи, чтобы получше разглядеть происходящее. Мэри вышла в зал и торопливо направилась к миссис Найквист.

— Как вы здесь оказались? — недоумевала она.

— Взгляните вот на это, милочка, — вместо ответа попросила миссис Найквист, протянув ей несколько листков бумаги.

— Мисс Динунцио! К порядку! Помощник! — кричала судья Геммилл, однако Мэри, держа в одной руке бумаги, вцепилась другой в рукав помощника судьи, вознамерившегося вывести миссис Найквист из зала.

— Ваша честь, я вызываю миссис Элен Найквист для дачи свидетельских показаний.

— Возражение! — воскликнул Рович.

Репортеры лихорадочно застрочили в блокнотах.

— Принимается, — объявила судья Геммилл и ударила в подтверждение молотком.

— Ее имя отсутствует в списке свидетелей, — заявил Рович. — Мы не можем выслушать ее. Сторона ответчика не была уведомлена о ней должным порядком.

Мэри, тем временем уже вернувшись за кафедру, снова воззвала к судье:

— Ваша честь, миссис Найквист из Бьютта, и я понятия не имела о том, что она появится здесь сегодня. Я составила список всех своих свидетелей и лично доставила копию его ответчику.

— Доставила? — Джастин Сараконе снова вскочил на ноги. — Да ты же меня избила!

— Мистер Рович, угомоните своего клиента. — Судья Геммилл вновь заколотила молотком по столу: — Я не потерплю больше никаких безобразий в зале суда! К порядку! Все! И немедленно!

Бум-бум-бум!

Тем временем миссис Найквист спокойно прошла к свидетельскому месту и, когда в зале наступила тишина, уже сидела, скрестив ноги под джинсовой юбкой, которая очень гармонировала с ее светло-голубым хлопковым свитером.

Мэри взглянула на судью Геммилл:

— Могу я продолжить, ваша честь? Мы установили, что имя миссис Найквист не могло оказаться в списке свидетелей, который я составила для ускоренного рассмотрения дела. Но ведь, ваша честь, у нас здесь происходит не судебный процесс, а это правило применимо только к нему.

Судья Геммилл перевела взгляд с Мэри на миссис Найквист:

— Приведите ее к присяге. Продолжайте, мисс Динунцио.

— Спасибо. Ваша честь, нельзя ли сделать копии этих документов, чтобы я могла представить их суду и поверенному ответчика?

Мэри протянула документы секретарю суда, судья Геммилл кивнула, и секретарь скрылся за раздвижной дверью. Тем временем миссис Найквист привели к присяге.

— Итак, миссис Найквист, будьте добры, расскажите суду, где вы находились с 1941 по 1943 год?

— Я жила в Мизуле, штат Монтана, со своим покойным ныне мужем, который служил адъютантом в форте Мизула.

— Миссис Найквист…

— Прошу вас, называйте меня Элен.

Мэри улыбнулась:

— Спасибо, Элен. Стало быть, с 1941 по 1943 год вы и ваш муж жили на территории лагеря для интернированных?

— Да, жили.

— Элен, я хочу показать вам вещественное доказательство А — это фотография, сделанная в то время в форте Мизула. — Мэри взяла снимок и, подойдя к свидетельскому месту, вручила его миссис Найквист. — Не могли бы вы назвать имена изображенных на этой фотографии мужчин?

— Я знаю только двоих. Высокий мужчина в фуражке — это Джованни Сараконе, а тот, что пониже, — Амадео Брандолини.

У Мэри перехватило дыхание. Почему же при первой их встрече миссис Найквист солгала ей?

— Где вы познакомились с этими людьми, Элен?

— Я работала в конторе лагеря, там мы и познакомились.

Миссис Найквист чуть покраснела, и Мэри попыталась понять, что это значит. Она назвала Сараконе бабником. Может быть, ему все-таки удалось подобрать ключи к ее сердцу?

— Пожалуйста, Элен, объясните суду, почему мистер Сараконе и мистер Брандолини, заключенные лагеря, могли свободно, без всякой охраны, появляться в конторе?