Нельсон Демилль - Адское пламя

— Мне кажется, вам лучше оставить проблемы подследственности органам правопорядка.

Он, кажется, не испытал никакого раздражения по поводу моего резкого отпора. Просто хотел показать, что знает больше, чем ему полагается, — включая тот факт, что детектив Кори и агент ФБР Мэйфилд избегают слишком тесных контактов со своими коллегами, то и дело меняя транспортные средства.

Не уверен, что Бэйну Мэдоксу это точно известно, но он, несомненно, знает, что мы не смогли ни до кого дозвониться по сотовому телефону в пределах десяти-двенадцати миль отсюда.

Воцарилась тишина — в камине полыхал огонь, в его отсветах посверкивало виски в хрустальных стаканах. Наконец Мэдокс обратился к Кейт:

— Я уже выразил свои соболезнования мистеру Кори и хотел бы выразить их и вам. Мистер Маллер был и вашим другом?

— Одним из моих ближайших коллег, — ответила Кейт.

— Мне правда очень жаль. И меня очень огорчает, что мистер Кори считает, будто кто-то из моих охранников может быть связан со смертью мистера Маллера.

— Я тоже так считаю. А коли речь зашла об огорчениях, то можете себе представить, как огорчились дети детектива Маллера, узнав, что их отец не только погиб, но и, вероятно, убит. — Кейт в упор уставилась на нашего хозяина.

Мэдокс ответил ей таким же пристальным взглядом.

— И вся его семья, — продолжала Кейт, — все его друзья и коллеги. Когда дело касается убийства, горе очень быстро обращается в злость. Лично я чертовски разозлилась.

Мэдокс медленно кивнул:

— Могу вас понять. И искренне надеюсь, что никто из моих охранников не имеет к этому никакого отношения. Но если все же имеет, я также желаю, чтобы этого человека привлекли к ответственности.

— В этом можете не сомневаться, — пообещала Кейт.

Я расширил тему:

— Это мог быть кто-то из вашей прислуги или один из гостей.

— Вы же полагали, — напомнил он мне, — что это кто-то из охраны. А теперь создается впечатление, что вы ловите рыбу в мутной воде.

— Я ловлю не рыбу, а преступника.

— Как бы то ни было, — пожал он плечами, — вы можете подробнее объяснить, почему именно полагаете, будто кто-то из моих слуг — или гостей — имеет отношение к тому, что вы считаете убийством?

Полагаю, мы все уже давно поняли, что на самом деле имеем в виду Бэйна Мэдокса, но ему как будто бы было на это совершенно наплевать.

Тем не менее я решил, что кое-какая инсайдерская информация по этому делу может сбить с него спесь, поэтому сказал:

— Ладно. Первое. У меня имеются неопровержимые улики, свидетельствующие, что Харри Маллер действительно находился на территории вашего клуба.

Я смотрел на Мэдокса, но не заметил никакой реакции.

— Второе. Вещдоки, изученные судмедэкспертами, свидетельствуют, что он действительно находился в этом доме.

Снова никакой реакции.

Ну ладно, засранец!

— Третье. У нас есть основания считать, что детектив Маллер был задержан вашей охраной. У нас также есть доказательства, что его внедорожник изначально стоял вблизи вашей ограды, но потом его отогнали. — Я объяснил ему это подробно.

По-прежнему никакой реакции, если не считать кивка, словно это очень занимательно.

Я обрисовал мистеру Бэйну Мэдоксу еще кое-какие детали дела, сообщив, что в убийстве замешаны по меньшей мере двое — один вез жертву во внедорожнике, второй ехал в другой машине, джипе или вездеходе, о чем свидетельствовали отпечатки двух разных комплектов шин. Мы их, правда, не обнаружили, но он-то об этом не знал…

Еще я наврал ему про первичный токсикологический анализ, якобы выявивший в крови убитого следы сильнодействующих седативов, потом описал, как, по-моему мнению, происходило само убийство — обездвиженную седативами жертву удерживали на коленях с помощью ремешка бинокля. И так далее.

Мэдокс опять кивнул, словно это тоже весьма занимательно, но вид у него при этом был отсутствующий.

Если я ожидал какой-то реакции — шока, к примеру, недоумения, возмущения или удивления, — то меня ждало полное разочарование.

Я отпил глоток виски и уставился на него.

В комнате было тихо, только поленья в камине потрескивали.

— Это очень впечатляет, — наконец заговорил Мэдокс. — За такое короткое время вы сумели собрать столько улик!

— Первые сорок восемь часов — критический период в расследовании, — проинформировал я его.

— Да, я про это слышал. А каким образом вещдоки указывают на мой дом?

— Если вам действительно хочется знать, я собрал образцы ворса от ковра, волос и собачьей шерсти, когда был здесь, и они совпали с обнаруженными на теле и одежде детектива Маллера.