Сандра Браун - Ливень

— Когда же все это закончится? А главное, чем?

Рейнуотер посмотрел ей в глаза:

— Я не знаю. Боюсь только, что в ближайшее время ситуация может ухудшиться.

Этого же самого подспудно боялась и Элла, однако она не хотела признаваться в своих страхах даже самой себе.

— Почему вы так думаете?

— Мы стали им открыто противостоять, и теперь, полагаю, столкновения не избежать. Особенно с учетом того, что люди, представляющие закон, предпочитают не вмешиваться.

Элла встала из-за стола и подошла к раковине. Рейнуотер принес чашку из-под кофе и тарелку, добавив их к тому немногому, что она не успела вымыть. На кухне ненадолго воцарилась тишина. Почувствовав на себе взгляд Дэвида, Элла обернулась:

— Мне страшно.

— Я знаю. Мне так жаль…

— Вы ни в чем не виноваты.

— Нет, виноват. Вы меня предупреждали. Вы говорили…

— Я прекрасно помню все, что говорила вам, мистер Рейнуотер. Однако конфликт с Конрадом Эллисом у меня начался не сегодня и не вчера. Я и раньше старалась избегать его.

Дэвид продолжал смотреть ей в глаза, и в какой-то момент, не выдержав, Элла отвернулась. Чтобы занять себя, она начала мыть посуду.

— Конрад начал оказывать мне знаки внимания еще в старших классах. Моя мать была в восторге — как же, самый богатый парень в городе! Она полагала, что Эллис станет мне идеальным мужем. Сама я так не думала.

Теперь Элла ополаскивала только что вымытую посуду. Краем глаза она заметила, как Рейнуотер снимает пиджак и вешает его на спинку стула. Сделав это, он вытащил из манжет запонки, закатал рукава рубашки и взял кухонное полотенце.

— Нет-нет, что вы! — Элла протестующе замахала руками.

— Мне совсем нетрудно вытереть посуду, — эти слова были сказаны мягко, но настойчиво.

Эллу испугало, что простая домашняя работа вдруг обрела оттенок некой интимности. Но разве могла она признаться в этом Рейнуотеру? Проще было изобразить безразличие, которого на самом деле не было и в помине. И в конце концов, что плохого в том, что он поможет ей вытереть посуду?!

— Стало быть, богатство Эллисов не произвело на вас впечатления?

— Нет, конечно. Мы с Конрадом знакомы с детства. Он всегда вел себя отвратительно, но ему неизменно все сходило с рук. Эллис был избалованным и высокомерным. Не думаю, чтобы родители хоть раз ему что-нибудь запретили или не дали. Конрад всегда получал то, что хотел.

— А потом он решил получить вас.

Элла кивнула.

— Это было очевидно для всех. По настоянию матери я несколько раз ходила с ним на танцы и на вечеринки. Он очень развязно и нагло давал всем понять, что мы с ним пара, но это было не так. Я всегда чувствовала себя неловко наедине с Конрадом. Полагаю, он знал это. А еще его забавляло мое смущение.

— И до сих пор забавляет.

— Да, я знаю, — пробормотала Элла. — Когда все его попытки очаровать меня потерпели неудачу, он сменил тактику и официально попросил у матери моей руки. Та думала лишь о деньгах Эллисов. Маргарет знала, что представляет собой Конрад. Она пыталась поговорить с мамой, но та не желала ничего слушать. Когда я все-таки отклонила предложение Конрада, мать заявила, что я круглая дура и рано или поздно пожалею о своем решении.

Элла передала Рейнуотеру последнюю тарелку. Заметив в его глазах немой вопрос, она пояснила:

— Единственное, о чем я жалею, что мы так и не помирились с мамой. Она умерла, не простив меня.

Рейнуотер отнес стопку чистых, вытертых тарелок к буфету и стал расставлять их на полках.

— А когда вы вышли замуж за мистера Баррона?

— Вскоре после смерти мамы. Тогда я уже сдавала комнаты постояльцам. Одно из объявлений повесила на железнодорожной станции… Там мистер Баррон его и увидел. Он пришел посмотреть комнату, но так и не снял ее.

— Он увидел нечто получше, — улыбнулся Рейнуотер.

— Если бы он поселился в доме, то не смог бы ухаживать за мной.

— А он ухаживал?

— Да, и очень красиво. Был таким вежливым, таким любезным. Это так отличалось от того, как вел себя Конрад Эллис… Впрочем, — добавила она грустно, — наши брачные узы все равно оказались непрочными.

Дэвид повесил на стул полотенце. Элла сполоснула раковину. Он поправил рукава рубашки и вдел в манжеты запонки. Она сняла фартук и повесила его на крючок. Рейнуотер взял со стула пиджак.

Оба замерли, не зная, что делать дальше.

— Какой долгий день, — сказал Дэвид.

— И очень утомительный.

— Как и большинство ваших дней.

— Я к этому давно привыкла.