Нэнси Прайс - В постели с врагом

Теперь уже несколько человек перекликались по соседству. Мартин наконец встал на ноги и бросился в переулок.

Его нельзя было ни с кем спутать. Он бежал, загребая ногами и высоко подняв плечи. «Мартин, — подумала Сейра — Здесь, рядом с ней. Мартин».

Она побежала за ним, прячась при вспышках молнии. Выбежав в переулок, она увидела стоящую на бульваре машину. При свете молнии она отчетливо видела цвет и марку машины. Мартин ввалился в машину, взвизгнули покрышки, и он исчез.

В угловом красном доме кто-то продолжал кричать. Сейра побежала дальше, насквозь промокшая рубашка облепила ее ноги. Удар грома раздался прямо над ее головой. Она скорчилась в кустах, переждала молнию и кинулась вперед, ударившись ногой обо что-то твердое и холодное в траве.

Сейра наклонилась и нащупала маленький пистолет. Когда она поднималась по ступенькам заднего крыльца, она натолкнулась рукой на что-то, прикрепленное к ручке двери.

Она схватила этот предмет, закрыла за собой дверь и остановилась в темной кухне, мокрая и дрожащая.

Снова сверкнула молния. Кусты, деревья и забор возникли и снова исчезли. Двор Сейры был пуст, но во дворе углового дома толстый мужчина и молодая женщина склонились над чем-то, лежащем на клумбе с хризантемами. Сейра видела, как толстяк подстригал газон. Молодая женщина иногда загорала возле клумбы под звуки музыки, льющиеся из окна второго этажа.

Они поднимали человека — молодого человека со светлыми волосами и открытым ртом.

Сейра увидела записки у своей двери, кровь на белой рубашке, мокрые светлые волосы, освещенные молнией.

— Ну ты же и красотка.

Так она и стояла, мокрая до нитки, с береттой двадцать пятого калибра в руке. Знакомые орлы на обкладке рукоятки вонзили свои когти в ее ладонь.

Мартин застрелил человека, убегая, обронил свой пистолет в кустах сирени и умчался на белой машине.

Снова раздался удар грома. Все это не было сном. Сейра держала в руке пистолет Мартина. В другой руке у нее был букетик и записка. Мартин застрелил человека, который принес их.

— Я убью тебя и того, кто будет с тобой, тоже. Ну ты же и красотка. Мне нравится твое зеленое платье. Да и ожерелье тоже.

Она зажгла спичку и прочитала записку, написанную ставшим уже знакомым почерком.

КРАСОТКА В ЗЕЛЕНОМ,

ЭТО МОЕ СЕРДЦЕ НА ЦЕПОЧКЕ

У ТЕБЯ НА ШЕЕ

Я — ЭТО ТО, ЧТО НУЖНО ТЕБЕ

МЕЖДУ ТВОИХ КРАСИВЫХ НОГ.

Послышался вой сирены скорой помощи. Маленький пистолет спокойно лежал в ее ладони. Орлы растопырили когти и открыли клювы. Она проверила обойму. Мартин застрелил человека. Теперь он придет за пистолетом и за ней.

Она потерла ладонью лоб и посмотрела на кухню, как бы не узнавая ее. Он был здесь.

Снова Сейра вытирала мокрые следы. Ее лицо было решительным, голубые глаза смотрели твердо. Она вытерлась и бросила мокрую ночную рубашку в стиральный порошок. Скоро во дворе под дождем начнет топтаться полиция.

Она вспомнила сломанную пуансеттию в снегу, окровавленную руку, тянущуюся сквозь дыру в разбитой двери.

Отпечатки ее пальцев принадлежат утопленнице. Она прихватит с собой свою обычную одежду — еще один вид камуфляжа. Она положила в сумку шорты, рубашку и кроссовки. Его машина перед одним из мотелей — в городе их немного.

Он был в городе достаточно долго, чтобы разыскать ее дом, следить за ней. Следить за ней! Она стукнула кулаком по стене. Какая же она была дура, когда считала себя в безопасности. Поспешно одеваясь, она не спускала глаз с пистолета, лежащего на комоде. Ее сердце сильно билось.

Было уже за полночь. Дождь лил как из ведра, сбивал листья с деревьев, насквозь промочил транспаранты и знамена на ярмарке, стучал по крышам павильонов. Лучи светофора, как мечи, падали на мокрый асфальт. Однако белая машина пробиралась между этими мечами — красным, желтым, зеленым.

Полиция. Полмили от дома Сейры к мотелю Мартин следовал за полицейской патрульной машиной. Щетки дворников не успевали разгонять воду на ветровых стеклах. На стоянке перед Холидей Инн было несколько свободных мест. Мартин втиснулся в одно из них и сидел, не вылезая, не в состоянии избавиться от запаха рвоты, переполнявшего тыкву, бывшую когда-то его головой. Пистолет больше не оттягивал его карман. У него остался только самодельный глушитель, да и то потому, что он забыл им воспользоваться.

Он долго сидел, скорчившись, в машине. Дождь стучал у него над головой. Он то засовывал руки в карманы, то вынимал их. Потом он начал забавляться с рулевым колесом. Он начал считать, сколько раз его руки могут перехватить руль. Это его успокаивало.