Нэнси Прайс - В постели с врагом

«Маму скоро привезут», — подумала Сейра. Она не могла отойти от окна. Она высматривала Мартина.

— И что же случилось? — спросила она Лайлу.

Лайла перебирала бахрому пледа своими худыми пальцами, обтянутыми пергаментной кожей.

— Рок был сильнее и овладел мной. Дал своим работникам отгул, чтобы они порезвились на ярмарке штата, и овладел мной. Я забеременела. А хуже всего были люди вокруг. Они считали, что это совершенно естественно. Рок хотел меня, теперь он на мне женится, я буду жить на хорошей ферме, что же мне еще нужно?

Ее живые черные глаза остановились на молодом человеке, который ни минуты не мог посидеть на месте. Он то подходил к окну, то к двери, потом снова возвращался к ее кровати.

— Да вы же не слушаете! Все вы, мужчины, заодно, а сами убеждаете друг друга, что все женщины одинаковы, но ведь никогда не дослушаете до конца, чтобы разобраться. Только и слушаете, что себя.

Сейра не ответила. Что тут можно было сказать.

Когда маму привезут, как ей заговорить с ней? Предполагается, что они не знакомы. Она ведь пришла навестить Лайлу Рейни.

— Через минутку, — громко говорил санитар, толкая кресло, в котором сидел худой старик, — мы устроим в гостиной чаепитие с пирогом.

— Не нужны ему никакие пироги, — негромко проскрипела Лайла. — Он все равно обмочится. Вот посмотрите. Ничего не хотят слышать.

Поскрипывание колес затихло. Сейра продолжала внимательно слушать — не прозвучит ли в коридоре голос Мартина.

— Мне оставалось или избавиться от ребенка, или выйти замуж за Рока, — рассказывала Лайла. — Замуж я вышла за коммивояжера, с которым спустя несколько лет познакомилась в Де-Мойне. Но детей у меня больше так и не было.

Ее сухие ручки беспрерывно перебирали бахрому пледа. По морщинистому лицу скатилась слезинка.

— Чтобы освободиться самой, мне пришлось пожертвовать своей девочкой. Все равно как лиса, которая готова отгрызть собственную лапу, чтобы освободиться из капкана.

— Ваша очередь, Лайла, — сказала санитарка, быстро входя в комнату. — Время мыться. Ваш знакомый может подождать здесь.

Она улыбнулась бородатому молодому человеку и сдернула с Лайлы плед и простыню. От Лайлы осталось так мало, что казалось, будто ее высохшее тельце потерялось в складках ночной рубашки.

— Вот так, — сказала санитарка, поднимая Лайлу с постели. В гостиной тонкие голоса пели гимн.

— Она была моей дочерью и наследницей, — повторила Лайла.

— Вот так, — приговаривала санитарка, укладывая в инвалидное кресло фланелевую ночную рубашку, из которой выглядывало личико Лайлы.

Нос и белоснежный пушок на голове Лайлы виднелись над плечом санитарки. Ее черные глаза, не отрываясь, смотрели на бородатого молодого человека.

— Убийство, два убийства — и никому нет никакого дела, — прошипела она. — Понимаете?

— А теперь мы наденем наши симпатичные розовые шлепанцы, — приговаривала санитарка, стоя на коленях у кровати.

— Убийство! — завопила Лайла прямо в лицо санитарка

— Вот так, — сказала та, вставая на ноги. — Лайла скоро вернется. Если хотите, можете посидеть в гостиной.

Глаза Лайлы блестели. Прежде чем исчезнуть за дверью, она прошептала «Никому нет никакого дела!»

Сейра стояла у окна, когда привезли Хло Грей. Две санитарки переложили ее с каталки на кровать, подоткнули одеяло.

— Хло, тут молодой человек пришел повидаться с Лайлой, — сказала одна из санитарок громким жизнерадостным голосом.

Молодой человек подождал, пока она ушла, и проверил, хорошо ли заперта дверь.

Сейра подошл к постели матери. Одеяло было очень веселенькое — на нем были вытканы маки, нарциссы, фрукты, колосья и зеленые листья, свисающие из корзины.

Глаза ее матери были закрыты, она лежала неподвижно, как мертвая. Лицо на подушке было серым. Дышала она с трудом.

Слезы навернулись на глаза Сейры.

— Держись, мама, — прошептала она чуть слышно. — Ты всегда умела держаться, помнишь? Мама, не пугайся.

Ее мать дернулась. Незрячие глаза широко раскрылись и уставились в потолок.

— Это я, мама, — шептала Сейра. Она погладила ее по голове и взяла ее морщинистую руку со шрамом, тянувшимся от большого пальца до запястья.

— Это я, Сейра.

Незрячие глаза смотрели без выражения. Сейра не чувствовала ответного движения ее руки.

— Тебе сказали, что я умерла? Утонула?

Шрам у нее на руке появился после того, как она разбила оконное стекло, чтобы помочь маленьким Джо и Сейре выбраться из огня и дыма.