Нэнси Прайс - В постели с врагом

— Никогда не задавалась этим вопросом.

Музыка Чайковского заворожила их. Одилия прикинулась Одеттой и обманула Зигфрида.

Ларри погладил бородку.

Бен нахмурился. Отблески экрана отражались в его сине-зеленых глазах.

Зигфрид нарушил обещание, уверенный, что Одилия и есть Одетта. Сделать ничего было нельзя. Лебеди никогда больше не вернут себе человеческий облик, если только Одетта и Зигфрид не умрут.

Ларри не отрывал глаз от смерти, представшей в образе прекрасного черного лебедя.

— Абсолютно не реалистично, — заметил Бен.

— Вам никогда не приходилось нарушать обещания или совершать ошибки из лучших побуждений?

— А потом лезть из кожи вон и спасать других лебедей, попавших в передрягу против собственной воли? — уточнил Бен. — К счастью, не приходилось. Да и лебедей последнее время стало совсем мало.

Замолкли последние аккорды «Лебединого озера». Он выключил телевизор. Телевизор был старый и слабо потрескивал некоторое время после того, как его выключили. В полумраке комнаты двое мужчин смотрели друг на друга.

— Кто бы попытался сделать для меня то же самое? — сказал Ларри. Его обрамленное бородой лицо было спокойно, голубые глаза смотрели ровно и бесстрастно.

Бен налил еще немного вина. В гостиной наступила тишина. Банан лежал на кушетке рядом с Ларри, свернувшись клубочком.

— Я, пожалуй, пойду спать, — зевнул Ларри. — Я думаю отправиться завтра в Небраску еще до рассвета. Я благодарю вас за этот маскарад, за помощь, за машину. Постараюсь вернуться в пятницу к полудню. Элен нашла подружку, которая заменит меня на это время у доктора Ченнинг.

— Рад, что оказался полезен, — сказал Бен.

За окном проехала машина. В парке поскрипывали качели.

— Я не хочу зависеть от чьей-либо помощи, — вдруг сказал бородатый молодой человек. — Не хочу никого обременять своими проблемами.

У Бена перехватило дыхание

— Совсем не трудно найти кого-нибудь, кто содержал бы тебя, — продолжал Ларри Дей, поглаживая бородку. — Но если этот кто-нибудь дает тебе деньги, он начинает в конце концов указывать тебе, как их тратить.

— Не знаю, — ответил Бен. — Но, с другой стороны, я не женщина.

— А захотели бы вы жить в доме, который принадлежит не вам, даже если бы вас убеждали, что он ваш?

— Я живу в своем доме, — сказал Бен.

— Нужно, чтобы тебя уважали, — сказал молодой человек. — Нужна своя работа, свой дом, свои собственные деньги.

— Конечно.

— Это то, что мне нужно в первую очередь, — Ларри положил ногу на ногу, выпятил подбородок и прямо взглянул своими голубыми глазами на Бена. — Уважение. Не то, с которым мужчины относятся к женщинам. А то, которое завоевывается.

Когда Ларри ушел, Бен долго стоял на кухне, вспоминая, как он прижал ее к стене, запустил ей руки под рубашку и стянул с нее шорты.

Прошло пять недель, — сказал Ларри Дей коту и пригладил пальцем густые брови, глядя в зеркало полутемной спальни. — Я собираюсь навестить свою мать. Банан замурлыкал.

Ларри выставил кота из дома и запер дверь. На верхней ступеньке крыльца лежал маленький сверток.

Ларри подобрал его, прошел во двор к Бену и вывел машину в предрассветную тьму. К коробке конфет, лежащей рядом на сиденье, была прикреплена записка.

ВАШЕ МЕСТО В МОЕЙ ПОСТЕЛИ ПОДО МНОЙ.

Белые зубы Ларри Дея блеснули сквозь густые усы и бороду. Казалось, он улыбнулся.

ВЫ БУДЕТЕ ЦЕЛОВАТЬ МОИ НОГИ И УМОЛЯТЬ, ЧТОБЫ Я СДЕЛАЛ

ЭТО СНОВА

В машине сидела не женщина. Ларри Дей разорвал записку в клочки и выбросил ее вместе с коробкой конфет в окно.

Вокруг на многие мили расстилалась Айова.

Когда взошло солнце, Ларри остановился у заправочной станции, заглушил мотор и распорядился залить полный бак.

Ларри распахнул дверь с буквой «М». За дверью находился грязный писсуар и кабинка. На двери кабинки было нацарапано «Всех затрахать». В туалете не было ни мыла, ни полотенца. Темнобородый молодой человек взглянул на него из грязного зеркала.

ЛОРА.

Я ЗНАЮ, ЧТО ТАКОЕ ДЕТИШКИ.

Я ТЕБЕ ИХ ОРГАНИЗУЮ.

Вошел механик, осмотрел Ларри, потом снова взглянул на него, расстегнул брюки и пристроился у писсуара.

Ларри расплатился за бензин и направился по шоссе из города. Хотя сентябрьское солнце все еще припекало, на деревьях во дворах ферм уже появились желтые листья.

Ларри без остановок ехал до обеда, затем остановился у придорожного ресторана. Там он заказал дешевое дежурное блюдо, помня, что нельзя ни улыбаться, ни кивать головой. Он задрал подбородок и уперся кулаками в стол. До Фредсбурга он доберется уже затемно. Надо будет остановиться в мотеле и взять комнату на одного.