Нэнси Прайс - В постели с врагом

Пам наклонилась к своему отражению в зеркале и прошептала: «Не делай мне больно. Это мой первый раз». Но он такой страстный. Никак не мог остановиться. У него широкие скулы и уши не оттопырены. Она старалась поведать ему свои самые сокровенные мысли, пока он получал от нее то, что ему было нужно.

Теперь каждый вечер она будет ждать на улице, пока не зажгутся окна Мартина. А потом она постучится и приготовит ему ужин. Каждый вечер. До тех пор, пока однажды, когда она не придет, он не скажет «Я ждал тебя весь вечер. Я не могу жить без тебя. Выходи за меня замуж».

Она взяла самую светлую помаду и написала на зеркале «Памела Берни». За этими словами она видела себя, ту, которую он полюбит, не такую красивую, как Сейра, но любящую.

Все горячее на плите к его приходу, все вычищено, потому что в нем будет смысл ее жизни. Если он не захочет, она не будет работать в библиотеке. Она не сделает ничего, что могло бы вызвать его недовольство.

«Памела Берни». Улыбаясь, она долго смотрела на себя в зеркало, прежде чем вытереть его.

Утром в понедельник Сейра доела то, что у нее осталось от овсянки. Пообедала она кетчупом, разведенным горячей водой. К половине четвертого она сделала себе мусс и отправилась на работу.

Она миновала дом Бена. Их дома стояли значительно выше улицы. Склон, покрытый стриженой травой, пересекала дорожка с потрескавшимся покрытием. В одном месте в дорожке была полукруглая выемка. Когда-то здесь, очевидно, росло дерево. Над домами нависали деревья. В их тени кирпичная стена дома Бена казалась темнее. На белые стены ее дома легли голубые тени.

Некоторое время спустя Сейра уже звонила в дверь доктора Ченнинг. Женщина, открывшая ей дверь, была так худа, что повсюду выпирали кости. — Вы Лора Прей? — справилась она, впуская ее в дом. — Меня зовут миссис Икер. Я прихожу к доктору Ченнинг дважды в неделю, чтобы помыть ее.По ночам с ней остается студентка, но нужно, чтобы кто-то был с ней днем, кормил ее, поддерживал порядок в доме.

— Мне приходилось ухаживать за своей мамой, — сказала Сейра, оглядываясь.

Холодноватая сдержанность гостиной несколько оживлялась столом с инкрустацией и двумя гравюрами, похожими на Хогарта. Гипсовая отливка головы греческой статуи глядела на Сейру пустыми глазами.

— Она ослепла и не поднимается с постели.

— Доктор Ченнинг не слепа, но она утратила интерес к жизни, не хочет сидеть в кресле и не хочет разговаривать, — пояснила сиделка. — Вы слышали об автомобильной катастрофе? Да вы садитесь А вот и Элен. Познакомьтесь Элен Гарнер, Лора Прей. — Толстая молодая женщина в дверях бросила на Сейру короткий взгляд и отвела глаза. Больше она на Сейру не смотрела. Складки жира наплывали на пояс джинсов, и, когда она уселась, кресло подозрительно заскрипело.

Сейра услышала, как захлопнулась входная дверь. Помолчав, Элен монотонно объяснила: — Вообще-то ей нужно, чтобы в доме кто-то был, ее надо покормить и помыть посуду.

— Хорошо, — ответила Сейра, — я могла бы начать сегодня же.

— Пойдемте, я покажу вам кухню, — предложила Элен. Воздух в доме был прохладный и чистый Они прошли мимо лестницы на второй этаж. На окнах висели кисейные занавески. Их лунная белизна смешивалась в солнечных лучах с красными отблесками цветущей герани.

— Стиральная машина и место для сушки белья рядом с кухней. Продукты покупаю я.

У Элен были карие глаза и чудесные ресницы. Открыв холодильник, она бесстрастно заглянула в него, как будто еда ее совершенно не интересовала.

У Сейры при виде молока, сыра, яиц и фруктов потекли слюнки.

— Сегодня вы можете покормить ее ужином. Она ест почти все, но пищу надо размельчать, — объяснила Элен. — Предложите ей что-нибудь на выбор, она кивком даст знать, что она хочет. Она безразлична к еде и терпеть не может, когда ее кормят, но ведь есть-то надо. Сама она есть не может, а говорить не хочет.

— Хорошо, — сказала Сейра. Она могла беспрепятственно разглядывать Элен, потому что та избегала встречаться с ней взглядом. Она смотрела на пол, на кухонную мебель, куда угодно, только не на Сейру.

— Я буду кормить ее завтраком, а в двенадцать, после вашего прихода, отправлюсь на занятия, — предложила Элен, глядя на белоснежное льняное полотенце. С полотенца на Элен смотрели Елизавета Английская и Генрих VII. Казалось, что в их лицах было больше жизни, чем в лице Элен.

— Обедает она обычно в четверть первого, а ужинает в пять. Я буду возвращаться в шесть, и после этого вы можете идти домой. Утка ей требуется не часто, но время от времени ее нужно спрашивать.