Нэнси Прайс - В постели с врагом

Он прочитал все записи вплоть до того дня, когда она утонула, снова положил их в ящик ее стола, но даже одно воспоминание о них приводило его в бешенство.

— Ты думаешь легко было организовать всю эту жизнь? — кричал он в пустом доме. — Кем надо быть, чтобы изображать восторг в постели! Ты лгунья, ты пренебрегла обещаниями, данными при венчании, ты пыталась сбежать от меня, требовала развода! Попробуй только, сбеги от меня! Надо было бы сломать тебе шею… — И тут он вспомнил, что ее нет в живых.

Его родители приехали и организовали отпевание, а когда он расплакался после церковной службы, его окружили друзья, успокаивали его и похлопывали по спине. Ее друзья и подруги — Кристин Роджер Вейдин, Фейрчайлды, Джоан и Джим Пейджент, Сэм и Мэри О'Брайен — почти не разговаривали с ним. Некоторые из женщин не хотели смотреть на него. Он заметил это и был рад, когда все кончилось.

После церкви родители вернулись вместе с ним в его опустевший дом и решили остаться на ночь. Его отец, все больше напоминавший засохший стручок, в ожидании ужина устроился перед телевизором, наблюдая за ходом футбольного матча. В свою бытность главой административного совета школы он не пропускал ни одного матча и болел до хрипоты.

Мать Мартина занялась уборкой в доме и готовкой. Остановившись в дверях гостиной, она смотрела на мужа, пока он, не почувствовав неловкость, не обернулся к ней.

— Почему бы тебе не побыть немного с Мартином? -. негромко спросила она, улучив паузу в потоке комментариев. Ее голос звучал мягко, совсем как у Сейры, когда она была не уверена, собирается Мартин ударить ее или нет. Сейра писала в своем дневнике, что с ее стороны это тоже было частью игры и лжи, пронизывающей их отношения.

Отец Мартина помолчал.

— Не говори глупостей, Марта. Ты что не видишь, что это финал?

— Но я думала…

— Не стоит, Марта. В этом возрасте тебе уже не стоит начинать думать.

— Но Мартину было бы приятно немного побыть с тобой.

— Черта мне было бы приятно! — заорал Мартин. Его отец оторвался от телевизора, услышав крик Мартина, и, поджав губы, взглянул на него.

— Ну, что же ты, давай! — продолжал орать Мартин. — Скажи маме, что она дура! Ты ведь из года в год ей это говоришь!

— Мартин… — начал отец

— Ты ведь хозяин в доме! — надрывался Мартин. — Ты можешь прийти домой и делать все, что тебе заблагорассудится. Разве это не так, мам? Это нам приходилось вечно врать, жульничать и выкручиваться, чтобы купить мне новую бойскаутовскую форму — помнишь? Или новый велосипед, а, мам? И так все время в каждом доме! Черт!

Сжав губы, отец молчал. Он не желал слышать Мартина так же, как в шестидесятые он не замечал существования хиппи в своем колледже. Мартин может говорить все, что хочет. Он не смотрел ни на Мартина, ни на Марту.

— Он расстроен, — сказала мать — Конечно же, он расстроен.

Она смотрела на Мартина, и на лице ее было выражение, которого он никогда не видел раньше.

— Я не могу одобрить такие выражения. — начал отец.

— Что, если бы нам, тебе и мне, пришлось жить так, как живет мама?— снова закричал Мартин на отца.— Да я бы лучше умер!

Резко повернувшись, Мартин шагнул в кухню. Всхлипывая, он сел за стол, подумав, что он и в самом деле предпочел бы умереть, чем жить такой жизнью, как его мать.

Симпатичная, — сказал брату Род. Он заскочил к Бену по дороге в Техас. — Симпатичная. Правда, чересчур худая. — Прищурившись от утреннего солнца, он разглядывал Сейру, возившуюся во дворе. — Да и удобно, ходить никуда не надо.

— Я вот что тебе скажу. Ее трудно понять, — сказал Бен, открывая еще две банки пива. — Ее зовут Лора Прей. Я пригласил ее на ужин в понедельник. Она согласилась прийти сегодня. Но на люди она появляется только одна. Говорит, что так будет лучше.

Бену не хотелось говорить на эту тему. Род был такой же, как и вся родня — крутые ребята, зарабатывающие себе на жизнь нелегким трудом. Удовольствие они получали от отдыха после работы. Никто из них не мог понять, как можно получать удовольствие от работы в университете, даже если за это неплохо платят.

Род рассказывал о своих детишках. Лора Прей звала котенка. Бен прислушивался к ее голосу. При первой же их встрече он понял, что она не хочет говорить о себе, и перевел разговор на постановку пьесы Кристофера Фрая, намеченную на весну.

— Кристофер Фрай, — отозвалась Лора. — Это тот, кто перевел «Троянская война не состоится». Я читала его «Сможешь найти меня?»