Павел Астахов - Продюсер

Прикинув возможные перспективы, Геннадий Дмитриевич Агушин вдруг осознал, что лично ему погибший продюсер оставил в наследство счастливый лотерейный билет. И если к вечеру начальник не вернется, то Агушин становится непосредственным претендентом на место руководителя следственного комитета. Не зря же Президент давал советы, как тщательнее расследовать это странное убийство, персонально ему. Агушин почесал затылок и улыбнулся — настроение улучшалось с каждым мгновением. Оставалось совсем немного — раскрыть убийство.

Просторный кабинет начальника следственного комитета заполнился гудящими сотрудниками. Все ждали руководителя следственной группы Агушина. За ним посылали уже трижды, и наконец он появился. Долговязая фигура вынырнула из полумрака коридора и примостилась во главе переговорного стола прямо напротив пустующего кресла хозяина кабинета. Агушин сиял, и многие его подчиненные стали подозрительно переглядываться между собой и даже многозначительно подмигивать.

— Так! — хлопнул об стол папкой с надписью «Дело №» Агушин. — Я пригласил вас сюда, господа… — начал он известной фразой гоголевского монолога, но тут же осекся и прервал сам себя: — Короче, дело ясное, что дело темное.

Сотрудники загудели:

— Вот новость!

— Ага, прояснил.

— Что делать-то?

— Какие версии?

— Так. Спокойнее! — Агушин поднял руку и многозначительно обвел взглядом недовольных сотрудников. — Я не буду объяснять сложности задачи, не буду вас стращать, не буду ничего обещать. Скажу только одно… — Он снова сделал театральную паузу. Поднял левую руку…

Кто-то тяжело вздохнул. Агушин славился своим артистизмом, отчего, видимо, и получил не только прозвище Артист, но и дело убитого продюсера Шлица. Но в столь трудный момент паузы вызывали у коллег раздражение.

— Итак, скажу лишь одно… Только что мне звонил… — снова пауза и уже три вздоха: — Мне звонил сам Президент страны!

В комнате повисла тишина. Слышно было лишь, как в углу тикают огромные напольные часы, подаренные, судя по бронзовой табличке, какими-то благодарными бизнесменами хозяину кабинета за какие-то «бескорыстные усилия по восстановлению справедливости». Агушин насладился вниманием и тихо закончил свой монолог:

— Да, друзья. Именно Президент звонил мне лично и советовался. Он верит в наши силы и готов нам помогать. Мы не должны его подвести.

— Кто бы спорил! — не удержался другой «важняк» — Рональд Рональдович Моджис.

Несмотря на молодость и прибалтийские корни, Моджис уже несколько раз выполнял ответственные поручения высшего руководства по расследованию не менее значимых дел. Порою даже с политическим подтекстом. Однако ни разу не встречался и не говорил ни с одним из бывших, а тем более новым Президентом.

«Ревнует», — подумал Агушин и специально для крикнувшего повторил:

— Мы не можем подвести нашего Президента. Я лично выполняю теперь его поручение. Давайте не забывать, для чего мы собрались здесь.

— Давайте, давайте, Геннадий Дмитриевич. А то уже битый час ждем! — снова подначил Моджис.

Агушин сделал вид, что не услышал сарказма, и требовательно оглядел подчиненных.

— Первичные материалы собраны. Нужно их быстро проанализировать и предложить версии. Предлагаю всем высказываться по порядку. Пожалуйста, начнем с вас, Рональд Рональдович! — Следователь улыбнулся и тут же взял ручку и лист бумаги.

Он всегда записывал предложения своих коллег, чтобы на досуге еще и еще раз разобрать и изучить. И порой он выуживал из прозвучавших на очередном совещании выступлений весьма толковые версии. Высказанные вскользь, они часто не замечались, как не замечают игроки в популярной программе «Что? Где? Когда?» прозвучавших верных направлений мысли и даже готовых ответов. Причем сам Агушин выдвигать рабочие версии не умел вовсе, но вот собрать все услышанное, переработать и выдать в качестве своего плана расследования у него получалось изумительно. Так он поступал и сейчас, а тем временем следователь Моджис встал и уверенно начал доклад:

— Очевидно, что версии самоубийства и несчастного случая при обращении с оружием отпадают. Так?

— Так! — согласились все присутствующие.

— Дальше. Судя по роду деятельности, Шлиц имел немалое влияние на весь шоу-бизнес. Так?

— Так! Так! — эхом откликнулись коллеги.

Агушин покривился. Эта привычка Моджиса все время требовать подтверждения его безукоризненным выкладкам всегда его раздражала.