Павел Астахов - Продюсер

Артем молча слушал. Можно было и прокомментировать, но зачем?

Виктория на мгновение задержала дыхание.

— Я не многим могу верить. А вы, вы — неравнодушный. И еще, вы… только не смейтесь! Вы — честный.

Артем горько усмехнулся.

— Спасибо, Виктория. Но только разве адвокат должен быть честным?

Медянская вздохнула и выпустила его руку.

— Не знаю. Может, и не должен. Но вы — честный! Спасибо, Артем. До завтра!

— Теперь уже до сегодня! — негромко рассмеялся Артем. — В обед я позвоню и заеду! Спокойной ночи!

Он повернулся к двери, но Виктория снова коснулась его руки.

— Хочу вам сказать, что вы меня удивили. Вам все удается. Скажите, завтрашний день будет лучше?

Артем на мгновение замер и, не в силах погасить надежду в ее глазах, подтвердил:

— Вне всяких сомнений, Виктория. Надо верить в лучшее. Всегда!

Он вышел, притворив бронированную дверь, но спать Виктории так и не пришлось. Еще один гость потревожил вдову, чтобы окончательно посеять сомнения в честности, совестливости и просто порядочности окружающих ее людей. Она потеряла мужа, а теперь теряла бизнес. Но главное — она теряла друзей. Хотя были ли они? Трагедия великого человека в том и состоит, что ему суждено иметь в жизни только врагов или рабов.

Спустя десять минут, как ушел адвокат, в дверь позвонили. Виктория устало отозвалась через домофон:

— Кто там?

— Викуля, это я, Леня. Булавкин.

— Булавкин? Ты что на ночь глядя? Ленечка, конечно, заходи, — она нажала кнопку электронного замка «Открыть», и через пару минут они сидели в гостиной.

Кофе еще не остыл, и Вика налила чашку ночному визави. Он принял чашку и, смешно сдувая тоненькие струйки пара, сделал маленький глоточек. Леня был давним другом семьи. Он знал Шлица чуть ли не с первого дня, едва тот в начале восьмидесятых появился в Москве. Вечерами такие, как Шлиц и Леня, лимитчики, приехавшие покорять столицу, собирались в гостинице «Пекин». Там можно было поменять валюту, купить контрабандные джинсы или сигареты и виски, а главное, получить нужную каждому информацию. Прежде всего, где и какая работа требуется подпольным воротилам швейного, кожевенного, обувного, игрового, музыкального, общепитовского, торгового и прочего бизнеса.

Именно там вкрадчивый Леня и прибился к напористому Шлицу, и с тех пор они шли параллельными путями, которые регулярно пересекались. Затем в какой-то официальной тусовке Леня познакомился с женой молодого и подающего надежды политика и сделал верную ставку. Прошло десять лет, в течение которых над Леней потешались знакомые и коллеги, и только Шлиц со своим волчьим чутьем, никого не убеждая вслух, точно знал, что это Ленино знакомство когда-нибудь принесет плоды. Так оно и вышло. Президент досрочно ушел в отставку и передал власть преемнику, за которого на волне успехов предшественника проголосовало более семидесяти процентов избирателей, а Леня сразу получил контракт на пошив милицейской и морской формы, спецодежды для всех государственных служб и мундиров для госслужащих.

С этой отправной точки можно было двигаться куда только душенька захочет. Леня занялся созданием конкурса «Золотая булавка», естественно став его президентом, и в этом проекте были и деньги Иосифа. Понятно, что Виктория об этом, как и о многих иных инвестициях, не знала. Булавкин же, пока ему не задавали прямых вопросов, предпочитал помалкивать.

— Викуля, милая моя, я очень волнуюсь за тебя.

— А что мне станется? — равнодушно зевнула Медянская.

День давно кончился, и она жутко хотела спать. Но Булавкин был всегда гостем особым и приятелем старым.

— Я услышал по радио эту жуткую историю. Про то, как ты… ну вроде… с пистолетом… Это правда?

Медянская без улыбки отмахнулась:

— Ленечка, расслабься. Все это в прошлом. Как и вся моя жизнь. Давай думать о завтрашнем дне. Он должен стать лучше.

Она вдруг поняла, что ответила словами Павлова, и улыбнулась. Ей нравился этот жесткий парень с прямым взглядом, четкими формулировками и жестами. Она ему верила, даже больше того, доверяла.

Леня тем временем театрально громко вздохнул:

— У-у-уфф! Слава тебе! Правильно. Давай забудем и поговорим о будущем. Викулечка, тебе надо правильно распорядиться наследством. Я предлагаю тебе свою помощь. Ты же знаешь, Иосиф мне очень доверял. И будь он здесь… — Леня снова громко вздохнул, изображая скорбь, и Медянская сморщилась, как от лимона.