Дин Кунц - Помеченный смертью

По обеим сторонам дороги на ровных, плоских полях паслись коровы. По небу медленно и лениво ползли клочки пушистых облаков.

Немного погодя Колин сказал:

— Держу пари на полдоллара, что я смогу точно сказать, сколько машин проедут мимо нас на восток за следующие пять минут — ну, плюс-минус десять машин.

— Полдоллара? — сказал Алекс. — Принимаю.

Они громко, чуть не крича, считали машины, идущие на восток, в течение пяти минут, которые звонко отмеряли часы, встроенные в приборную доску "Тандерберда". Колин ошибся всего на три машины.

— Ну что, еще раз? — спросил он.

— Что мне терять? — усмехнулся Алекс, чувствуя, как между ним и мальчиком восстанавливается доверие, а также его собственная уверенность в себе и в поездке.

Они вновь сыграли в эту игру. Теперь Колин ошибся на четыре машины и выиграл еще пятьдесят центов.

— Ну как? Еще раз? — снова спросил он, потирая свои руки с длинными пальцами.

— Нет уж, — подозрительно сказал Алекс. — Как это у тебя так получается?

— Просто. Я сначала полчаса считал их про себя, а потом вывел среднее число за пять минут. И уж тогда предложил тебе пари.

— Может, нам стоит немного отклониться от намеченного маршрута и спуститься вниз до Лас-Вегаса? — ответил Алекс. — Я буду там ходить по казино и игорным домам, таскать тебя с собой, а ты будешь делать для меня подсчеты.

Колин остался настолько доволен комплиментом, что даже не мог придумать, что на него ответить. Он обхватил себя руками, сначала опустил голову вниз, потом посмотрел в боковое стекло и широко улыбнулся своему собственному смутному отражению.

Алекс бросил на него быстрый взгляд, чтобы выяснить, почему это он вдруг так неожиданно замолчал, и заметил эту радостную улыбку. Дойл еле заметно, про себя, усмехнулся и откинулся на спинку сиденья, чувствуя, как напряжение постепенно уходит, покидает его. Алекс понял, что влюбился не в одного человека, а в двух. Он любил этого худенького, костлявого, не по годам умного мальчишку почти так же сильно, как любил Куртни. И эта мысль смогла заставить его забыть беспокойство, неуверенность и страх того утра.

Когда в самом начале Алекс Дойл намечал маршрут и звонил из Филадельфии, чтобы заказать номер в мотеле, и потом, когда четыре дня назад посылал чек к оплате за него, он еще раз подтвердил, что прибудет с Колином в "Лейзи Тайм мотель" в понедельник вечером, между семью и восемью часами.

Мотель был расположен прямо к востоку от Индианаполиса. Точно в семь тридцать Алекс въехал на автостоянку мотеля и припарковался возле офиса.

Дойл заказал комнаты в мотелях заранее по всему маршруту поездки, потому что ему совсем не хотелось блуждать в поисках свободных мест, тратя на это по полночи, и таким образом лишних миль шестьдесят просидеть за рулем.

Дойл погасил фары и выключил двигатель. Тишина вокруг была мрачной и жутковатой. Потом постепенно до его слуха дошли звуки со стороны скоростного шоссе: словно кто-то далеко плакал или стонал горестно и тихо, нарушая тишину наступающего вечера.

— Ну, как насчет следующего плана: горячий душ, плотный ужин, потом мы звоним Куртни и выключаемся часиков на восемь.

— Прекрасно, — ответил Колин, — но, может, сначала поедим?

Такая просьба была весьма необычной для Колина. Он, как и Дойл в его возрасте, не был большим любителем поесть. Сегодня во время ленча он лишь поковырялся в кусочке цыпленка, поклевал салат, съел немного шербета и выпил чуть-чуть колы, а после этого объявил, что объелся.

— Ладно, — сказал Алекс, — мы не настолько грязные, чтобы нас не пустили в ресторан. Но сначала я хочу взять ключи от наших комнат.

Алекс открыл дверь кабины, и тут же ее наполнил холодный и сырой вечерний воздух.

— Сиди здесь и жди меня.

— Так и сделаю, — ответил Колин, — если, конечно, не смогу избавиться от этого ремня.

— Сильно я тебя напугал? — улыбнулся Алекс, откидывая свой собственный ремень.

— Ну, можешь так думать, если тебе очень хочется, — в свою очередь улыбнулся Колин.

— Ладно, ладно, расстегивай ремень, мальчик мой Колин.

Дойл вышел из машины и слегка размял затекшие ноги. "Лейзи Тайм мотель" оказался в точности таким, как его описывали в туристическом проспекте: чистый, приятный и недорогой. Он был выстроен в форме буквы Г, на соединении двух крыльев здания находился офис, о чем и извещала неоновая вывеска. Вдоль ничем не примечательных стен красного кирпича равномерно, как доски в заборе, располагались сорок или пятьдесят одинаковых дверей. К зданию примыкала бетонная прогулочная дорожка, над которой простирался гофрированный алюминиевый навес, а через каждые десять футов его подпирали черные стальные столбики. Прямо перед входом в кабинет администратора стоял автомат с прохладительными напитками, тихонько жужжавший и щелкавший.