Мари Аделаид Беллок Лаундз - Жилец

— Нет, — отозвался гость, — нет. Думаю, я лучше посмотрю верхние комнаты, миссис… — Словно совершая колоссальное умственно усилие, он натужно выдохнул фамилию: — Миссис Бантинг.

Две верхних комнаты находились, разумеется, непосредственно над парадным этажом. Но выглядели они довольно жалко и убого, поскольку были начисто лишены украшений. К ним был приложен минимум усилий — собственно говоря, Бантинги, наняв дом, почти ничего в них не изменили.

В самом деле, трудно придать нарядный вид комнате, если главные детали ее обстановки — раковина и газовая плита. Плита, устаревшего образца, снабжалась газом через автоматическое устройство, в щель которого полагалось бросать монетки. Она принадлежала владельцам дома, сдавшим его Бантингам в аренду. Зная, что за нее ничего не выручишь, они бросили ее здесь вместе с другим хламом.

Мебель, как и вся прочая собственность миссис Бантинг, была добротной и содержалась в чистоте, но все же помещение выглядело пустым и неуютным, и хозяйка сейчас корила себя за то, что не позаботилась о его убранстве.

Но, как ни странно, смуглое, резко очерченное лицо ее спутника удовлетворенно просияло.

— Отлично! Отлично! — воскликнул он, впервые опустил на пол саквояж и быстрым нервным движением потер свои длинные пальцы. — Это именно то, что я искал. — Широкими беспокойными шагами гость приблизился к плите. — Первоклассно… просто первоклассно! Именно то, что мне нужно! Поймите, миссис… э… Бантинг, я человек науки. Я занимаюсь разного рода экспериментами, и при этом часто требуется… сильный нагрев.

Немного трясущейся (как заметила миссис Бантинг) рукой он указал на плиту.

— Это мне тоже пригодится, очень и очень пригодится, — продолжал гость, медленно, ласкающими движениями ощупывая край каменной раковины.

Он откинул голову и провел рукой по своему высокому лбу, потом добрался до стула и тяжело на него опустился.

— Я устал, — пробормотал он, — ужасно устал! Весь день на ногах, ни разу не удалось присесть. На лондонских улицах не найдешь ни одной скамейки, чтобы передохнуть. На континенте совсем другое дело. В некоторых отношениях континентальные жители куда человечней англичан, миссис Бантинг.

— Безусловно, сэр, — вежливо подтвердила она и, неуверенно взглянув на гостя, задала столь важный для себя вопрос: — Так вы решили снять комнаты, сэр?

— Эту комнату конечно, — отвечал он, осматриваясь. — Как раз такую я и разыскивал… о такой мечтал в последнее время. — И он поспешно добавил: Я хочу сказать, что мне всегда хотелось владеть именно таким помещением. Вы не поверите, если я расскажу, как трудно разыскать что-нибудь подобное. Но теперь конец утомительным поискам. Какое же это облегчение, даже передать не могу!

Он встал и еще раз с отрешенным видом осмотрелся. Затем внезапно спросил: "Где мой саквояж?", причем в его голосе послышались злость и страх. Он уставился на спокойно стоявшую перед ним хозяйку, и по ее спине вдруг пробежал холодок. Она пожалела о том, что Бантинг остался внизу, на первом этаже.

Но миссис Бантинг давно усвоила, что люди хорошего происхождения и образованные имеют право на странности. Ей было известно, что ученые — публика особая, а новый жилец, без сомнения, к ним принадлежал.

— У меня ведь был с собой саквояж? — нервно и испуганно спросил гость.

— Вот он, сэр, — поспешила успокоить его миссис Бантинг. Наклонившись, она подняла саквояж и подала гостю. Саквояж оказался совсем не тяжелым — по-видимому, он был почти пуст.

— Простите, — пробормотал гость, хватая саквояж. — Я им очень дорожу. Мне стоило огромных трудов приобрести то, что находится внутри, и лишившись этих вещей, я подвергся бы большой опасности. Вот почему я так всполошился. Надеюсь, вы на меня не обижаетесь.

— Оговорим условия, сэр. — Миссис Бантинг, слегка робея, вернулась к вопросу, который столь много для нее значил.

— Условия? — повторил он. Последовала пауза. — Моя фамилия Слут, — внезапно произнес гость. — С-л-у-т. Переставьте буквы в слове "стул", миссис Бантинг, и вы получите мою фамилию. Я мог бы принести вам рекомендации… — он сопроводил эти слова странным (уклончивым, как выразилась про себя миссис Бантинг) взглядом, — но, если не возражаете, обойдемся без них. Я согласен выплатить вам авансом… ну, скажем, за месяц.

На щеках миссис Бантинг выступили красные пятна. От испытанного облегчения — а вернее, от радости которая заслуживала эпитета "мучительная" — под ней подкосились ноги. До этого мгновения она не подозревала, насколько ей хочется есть… хорошенько, досыта наестся.