Ричард Дейч - Карта монаха

И не только это.

Дочери Ива, Шарлотте, было девятнадцать, когда она влюбилась в Джулиана. Сперва ее привлекли его статность и мужественность, красивое лицо, белокурые волосы и сапфировые глаза. Своей властностью он подавлял всякого, кто вступал с ним в контакт, — но только не Шарлотту. Ее от всего этого лишь сильнее к нему тянуло. Но это влечение было не только физическим. Он был умен, как никто другой понимал христианство; он знал не только само Писание, но и глубинный смысл его строк и обладал восторгавшим ее даром проникновенного толкования.

Их отношения развивались естественно, как цветок. Это развитие никто не торопил, оно продвигалось медленными, детскими шажками. Джулиан ничего ей не навязывал, ни к чему не принуждал. В первый раз они поцеловались только через три месяца, но когда это наконец случилось, уже было понятно, что им суждено прожить вместе всю жизнь.

В отличие от Трепо, молодые много путешествовали по миру. Свой медовый месяц (который действительно длился целый месяц) они провели, бродя по улицам Лондона, Парижа, Гонконга, Монако. Свет дня они видели редко; по большей части проводили время в объятиях друг друга, на смятых простынях. Для Джулиана Шарлотта всегда была на первом месте. Она и вообразить не могла, что такая любовь бывает не в кино, а в жизни. Поутру, проснувшись, она встречала его любящий взгляд. В своей сумочке постоянно находила подарки от него. А когда приходила пора ложиться спать, на подушке у нее оказывались цветы. Он предугадывал любое ее желание. После массажа ее ждало на столике любимое вино и сыр любимой марки; туфли из дорогого магазина, на которые она едва лишь взглянула, в которые влюбилась, но которые не решилась попросить, обнаруживались в шкафу в подарочной упаковке. По вечерам они садились в машину и ехали в неизвестном (для нее) направлении, а прибывали в ее любимый ресторан, где пару ждал заранее зарезервированный отдельный кабинет. Покончив с едой, они, как на крыльях, переносились на частный пляж на берегу моря, а там, под звездным небом, для них была готова постель с простынями и подушками. Шарлотта обрела любовь, нашла лучшего друга и мужа.

Что касается Ива, то он обрел сына. Эта новая семья не только составила озаренный религиозным вдохновением триумвират, но и стала являть собой пример того, что любовь и деньги, Бог и наука могут сосуществовать в счастливом и плодотворном единстве.

И число их последователей неуклонно росло. Руководствуясь гарвардским учебником по бизнес-администрированию, Джулиан поставил благочестивые дела на бизнес-рельсы. Не прошло и года, как количество приверженцев «Божьей истины» выросло в четыре раза. В последующие два года численность паствы также продолжала расти.

Но для того чтобы церковь процветала, требовалась постоянная финансовая подпитка; одних только добровольных пожертвований для этого явно недоставало. Тогда в «Божьей истине» — в этом было одно из ее отличий от прочих конфессий — стали взимать членские взносы. Как ни прозаично это звучит, но религия тоже бизнес, и, чтобы существовать в современном мире, она должна иметь свою бухгалтерию. Гигантское богатство католической церкви возникло не благодаря божественному вмешательству. В еврейских синагогах взимаются членские взносы; баптисты и методисты для пополнения фондов действуют методом мягкого убеждения, но при необходимости могут и пристыдить прижимистых прихожан.

Разумеется, Ив с Джулианом действовали тонко, не переходя границ хорошего тона, — и очень преуспели. Подавляющее большинство их последователей получили прекрасное образование и, как таковые, принадлежали к категории богатейших людей в мире. Так что для ста пятидесяти тысяч членов церкви (такова к этому времени была численность общины) ежегодный взнос в размере десяти тысяч долларов был не слишком обременителен. Собственная инвестиция Ива — двести миллионов долларов — за несколько лет после появления Джулиана выросла, по оценкам экспертов, до суммы свыше трех миллиардов долларов.

Джулиан убедил Ива вернуться к медицине, и тот оборудовал на территории комплекса исследовательские лаборатории. Они с Джулианом рассудили, что правильнее будет, если каждый станет использовать Богом данные таланты и займется тем, к чему больше всего приспособлен. Так что Джулиан стал осуществлять руководство церковью, в то время как Ив вернулся к тому, в чем состояло его истинное призвание, — к медицине. Желание Ива помогать и лечить пробудилось с новой силой. Он стремился найти способ излечить заболевание, облегчить боль, дать страдающим людям лекарство, а вовсе не наживаться на их болезнях. Перепоручив церковную работу Джулиану с Шарлоттой, он нанял самых лучших докторов и ученых-медиков, многие из которых были членами церкви. Они шли к нему, соблазненные обещаниями неограниченных ресурсов, неслыханных зарплат и атмосферы полной свободы исследований, которую не способны обеспечить никакие банки и акционерные фонды.