Джойс Оутс - Одержимые

Как много мужчин и женщин, супружеских пар сидели в комнате ожидания со своими больными, беспокойными зверюшками. Что за шум! Вой, лай, визг, крики, стоны, рвущие сердце на части. В воздухе ощущалась нервозность, и такой букет запахов! Комната ожидания была огромной, гораздо больше, чем казалось снаружи. В сильном свете флуоресцентных ламп ряды сидений тянулись до бесконечности.

Муж шепнул мне, не взять ли ему Биби себе на руки? Но я уверила его, что, нет, бедняжка не так уж тяжел. Муж вытер глаза и сказал, что он такой отважный, не так ли? а я старательно ответила, поскольку была готова расплакаться, что мы все очень отважны.

Наконец назвали наши имена, мы встали. Биби еще раз слабо засопротивлялся, но я крепко его сжала. «Все будет хорошо, Биби, скоро!» Я обещала, чтобы он нам верил!

Глаза посетителей следили за нами, когда мы шли в кабинет. Но я постаралась завернуть Биби как следует, чтобы его никто не видел. Бедняжка. И такой отважный!

Молодая медсестра в халате, забрызганном то ли кровью, то ли экскрементами, быстро провела нас в смотровую комнату, где не было окон. Только мрачные, серые, гладкие бетонные стены и пол. Высокий потолок, резкое освещение, сухой запах дезинфекции. Эта молодая женщина четко, механически и авторитетно приказала нам положить Биби — «вашего больного» — на металлический стол в центре комнаты, что мы и сделали, а потом снять одеяло, мы и это сделали. В тот момент, тихонько насвистывая, в комнату вошел врач, и я сердито подумала, что он свистит сквозь зубы. Он вытирал руки о бумажное полотенце, которое потом смял и небрежно бросил в сторону переполненной корзинки для мусора. Он был молод, а его оценивающий взгляд, которым он смерил моего мужа и меня, перед тем как повернуться к Биби, был шокирующе нетерпелив.

К тому времени мы с мужем совершенно измучились и терпение наше почти иссякло. Мы объяснили врачу, что долго ожидали его приема, что спешили сюда в надежде, что Биби получит быстрое, милосердное избавление от страданий, хотя, увы, он настрадался еще больше.

Биби лежал, дрожа, на железном столе с неприкрытым худым голым животиком, его ребра и тазовые кости сильно выпирали. Я не думала, что бедное животное так сильно похудело, и мне стало стыдно… точно я виновата. Глазки его были обложены высохшей слизью, нервно двигались, так что было ясно, что бедняжка все слышит и, конечно, понимает все, что о нем говорили.

— Доктор, — умоляли мой муж и я, — только взгляните на него! Вы поможете нам?

Стоя как вкопанный, молодой врач глядел на Биби. Он вдруг перестал насвистывать.

— Доктор?..

Но врач все еще стоял и глядел на Биби. Да, верно, Биби выглядел жалко, но, конечно, врачу доводилось видеть нечто похуже. Почему он так смотрел на Биби — скептически?

Наконец, повернувшись к нам, он спросил дрожащим голосом: «Что, это какая-то шутка?»

Мой муж, человек прямой, дрогнул под его взглядом. «Шутка? Что, в самом деле, доктор имеет в виду?»

Доктор спросил, смерив нас взглядом презрения и отвращения, что мы хотели, явившись к нему с этим? Должно быть, сошли с ума?

Мы с мужем были совершенно сбиты с толку и пришли в отчаяние. Мы сказали, что, доктор, нам нужно… милосердное избавление бедного Биби от мук. Неужели не видно, как ужасно от страдает, он совершенно безнадежен…

Но врач ответил грубо, мой Бог! Я не могу в это поверить!

— Доктор? Что это значит? Разве нельзя его… усыпить?

А все это время — при воспоминании сердце рвется на части — несчастный Биби беспомощно лежал перед нами на столе, тяжело дыша, дрожа, с пенистой полоской слюны на бледных губах. С содроганием я заметила, что его глаза больше не были янтарными, а выглядели болезненно-желтыми, как при желтухе. Внутренняя сторона его ушей, которая когда-то была чистой и розовой, теперь была обложена коростой. Как неописуемо жестоко, что он свидетель такой сцены!

Врач шепотом посовещался с медсестрой. Женщина смотрела на Биби с отвращением… будто у нее было право судить.

Муж осмелился вмешаться, поскольку начал терять терпение.

— Доктор? Что, на самом деле, происходит? В конце концов, мы готовы заплатить. Вы постоянно делаете эту простую процедуру для других… почему же нам отказываете?

Но врач решительно отвернулся от Биби, как и от меня и моего мужа, словно более не мог выносить нашего присутствия. Он сказал, что это невозможно.

— Просто уберите… его отсюда, немедленно. Конечно мы ничего такого не делаем.