Роберт Ладлэм - Дом Люцифера

Тремонт понял, что Холдейн говорит все эти циничные вещи скорее с целью убедить себя. Да, как всегда случалось у него с Холдейном, он верно все просчитал. И он обвел взглядом роскошный кабинет босса, словно запоминая каждую мельчайшую деталь.

Затем снова остановил взгляд на Холдейне, и глаза его приняли ледяное и отрешенное выражение.

— Но чтоб все это сработало, мне необходимо единоличное управление. Так что завтра, на собрании членов Совета директоров, вам придется объявить о своей отставке. И о том, что отныне компания передается в мои руки. Я буду директором и председателем исполнительного комитета. Вы можете остаться председателем Совета директоров, если, конечно, хотите. Обещаю, вы будете посвящены во все подробности производства больше, чем кто-либо из других членов Совета. Но все это только в том случае, если через год уйдете на покой. Причем, обещаю, с очень солидной выплатой по вашей доле акций и более чем приличной пенсией. А я займу место председателя.

Холдейн смотрел на своего протеже, вытаращив глаза. Старый боевой лев терял позиции. Этого он не ожидал и совершенно растерялся. Нет, он явно недооценивал этого наглеца Тремонта.

— А что, если я откажусь?

— Не получится. Патент зарегистрирован на имя моей корпоративной группы, где я являюсь главным держателем акций. Лицензия выдана «Блэнчард» за большую процентную плату. Кстати, вы сами одобрили это нововведе ние всего лишь несколько лет тому назад, так что все вполне законно. Но не волнуйтесь. «Блэнчард» не останется обиженным, и вы тоже. Совет директоров и держатели акций получат такие доходы, что и не снилось. Мало того, все мы станем героями, спасителями мира от поистине апокалиптической катастрофы, похуже, чем бубонная чума.

— Ты все время обещаешь мне какие-то неслыханные доходы. Причем вне зависимости от того, уйду я или останусь. Так что не вижу особых причин покидать свой пост. Вполне справлюсь с управлением сам, а заодно прослежу за тем, чтобы и ты получил достойное вознаграждение.

Тремонт лишь усмехнулся. Он уже предвкушал, как скоро разбогатеет, подобно царю Мидасу. Затем перевел взгляд на Холдейна и сразу помрачнел.

— Проект «Гадес» будет иметь невиданный успех, ничего подобного фирме «Блэнчард» прежде и не снилось. Но, хотя на бумагах вы все это и одобряли, на деле не знали ничего и никакого вклада не внесли. И если станете выступать, то в лучшем случае будете выглядеть просто идиотом. А в худшем — продемонстрируете свою полную некомпетентность. Да любой заподозрит, что вы пытаетесь украсть мой труд, воспользоваться его плодами. Так что, если до этого дойдет, я немедленно созову Совет директоров, приглашу всех держателей акций, и вас вышибут пинком под зад, даже ахнуть не успеете.

Холдейн едва не задохнулся от ярости. Даже в самом кошмарном сне ему не могло привидеться нечто подобное. Его взяли за горло, хватка была железной, контроль над ситуацией полностью потерян. И им овладело ощущение полной беспомощности, сродни той, какую испытывает рыба, безнадежно запутавшаяся в крепких сетях. Он не мог подобрать нужных слов. Тремонт прав. Только дурак будет спорить и сражаться с ним сейчас. Лучше уж доиграть навязанную ему игру до конца и уйти с добычей. И, едва решив это, он тут же почувствовал себя лучше. Не то чтобы хорошо, но значительно лучше.

Он пожал плечами.

— Что ж, тогда пошли обедать.

Тремонт рассмеялся.

— Снова узнаю старину Мерсера! Да не кисните вы, нет причин! Скоро будете очень богаты и знамениты.

— Я и без того уже богат. А слава, она меня как-то мало волнует.

— Пора привыкать. И уверяю, войдете во вкус, и вам понравится. Только представьте, вы сможете играть в гольф с бывшими президентами!

4.21 вечера

Сан-Франциско, Калифорния

Использовав кредитную карту Зеллербаха, Смит с Марти прибыли в Международный аэропорт Сан-Франциско в конце дня, в пятницу, на нанятом ими частном самолете. Обеспокоенный тем, что Марти остался без лекарства, Смит тут же поймал такси, и они поехали в центр города и нашли аптеку. Фармацевт позвонил в Вашингтон врачу Марти, чтобы тот дал подтверждение, но доктор попросил подозвать к телефону самого Марти, всячески подчеркивая, что хочет сперва поговорить с ним. Смит слушал их беседу по спаренному аппарату.

Голос врача звучал как-то странно, скованно и нервно, и задавал он какие-то несвязные, не имеющие отношения к делу вопросы. И затем вдруг спросил, один ли сейчас Марти или с подполковником Смитом.