Роберт Ладлэм - Дом Люцифера

Им удалось доказать, что вирус Рестона имеет незначительное генетическое отклонение от таких летальных штаммов, как «Эбола Заир» и «Эбола Судан». И, что гораздо важнее, выяснить практическую безвредность для человека. Это поразительное открытие сразу вознесло ученых из ВМИИЗа до небес, они стали знамениты на всю страну. И пресловутый Форт-Детрик вновь занимал умы людей, на сей раз с тем отличием, что выглядел теперь аванпостом американской военной медицины.

Сидя в своем кабинете во ВМИИЗе, доктор Софи Рассел как раз раздумывала об этих превратностях судьбы и притязаниях на славу. И с нетерпением ожидала звонка от человека, способного ответить на целый ряд вопросов, что помогло бы избежать кризиса, который, как она опасалась, вполне мог перерасти в опасную эпидемию.

Софи получила ученую степень, занимаясь исследованиями в области клеточной и молекулярной биологии. Она была ведущим колесом в той огромной машине, чьи шестеренки завертелись в мировом масштабе после смерти майора Кейта Андерсона. Она работала на ВМИИЗ вот уже четыре года и, подобно тем ученым в 1989-м, боролась за организацию срочной медицинской помощи людям, пострадавшим от неизвестного вируса. Ей вместе со своими коллегами удалось пойти дальше и сделать весьма неутешительный вывод: этот вирус смертелен для человека. Уже имелись три его жертвы — майор и двое гражданских. Все они умерли внезапно в результате синдрома острой респираторной недостаточности (СОРН), один за другим, на протяжении нескольких часов.

Впрочем, ученых и врачей беспокоили не столько время смерти этих несчастных и не сам факт СОРН. От этого заболевания на планете ежегодно умирали миллионы людей. Но среди них не было молодых и совершенно здоровых. Их смерти сопутствовали долгие и мучительные проблемы с легкими или же другие факторы. И сильнейшей головной боли на последнем этапе заболевания, а также грудной полости, залитой кровью, при вскрытии у них не наблюдалось.

И вот теперь — три случая за один день, и у всех троих схожие симптомы. Причем погибли несчастные в разных концах страны — майор в Калифорнии, девочка-подросток в Джорджии и бездомный бродяга в Массачусетсе.

Директор ВМИИЗа, бригадный генерал Кальвин Кильбургер, вовсе не имел желания поднимать тревогу на весь мир только на основании этих трех случаев, жертвы которых поступили к ним лишь вчера. Он терпеть не мог раскачивать лодку, опасаясь выглядеть в глазах других паникером. Более того, он вовсе не собирался делиться успехом с другими лабораториями, в особенности — с давним и главным соперником ВМИИЗа, Центром контроля над инфекционными заболеваниями в Атланте.

А между тем напряжение во ВМИИЗе все возрастало, и Софи Рассел, возглавлявшая группу ученых, продолжала работать.

Первые пробы крови она получила в субботу, в три часа ночи, и немедленно отправилась к себе в лабораторию, находившуюся на «Уровне-4», чтобы подвергнуть эти пробы анализу. Там, в небольшой раздевалке, она сняла с себя всю одежду, наручные часы и кольцо, которое подарил ей Джон Смит, когда она согласилась выйти за него замуж. Лишь на секунду остановилась, взглянула на кольцо и улыбнулась, вспомнив о Джоне. В памяти всплыло его красивое лицо — черты американского индейца, широкие скулы, черные волосы, а вот глаза такие удивительно синие! Эти глаза заинтриговали ее с первой же секунды. Увидев Джона, она тогда подумала, как, должно быть, заманчиво падать и падать в глубину этих темно-синих глаз. И еще ей нравилось, как он двигался, плавно, бесшумно и быстро, словно какой-нибудь зверь из джунглей, приручить которого удается далеко не всякому. Ей нравилось заниматься с ним любовью, нравились страсть и возбуждение, которые оба они испытывали при этом. Но все это объяснялось просто — Софи была безумно, страстно влюблена в него.

Они как раз разговаривали по телефону, когда ее вызвали сюда, в лабораторию.

«Дорогой, мне надо бежать. Звонят из лаборатории по другой линии. Срочный вызов».

«В такой-то час? Неужели дело не терпит до утра? Ведь тебе надо отдохнуть».

Она усмехнулась. «Ты позвонил, и я как раз отдыхала. Если уж быть до конца точной, крепко спала. И тут вдруг телефон».

«Но я знал, что ты захочешь поболтать со мной. Тебе передо мной не устоять, верно?»

Она расхохоталась. «Это уж точно! Хочется говорить с тобой дни и ночи напролет. Скучаю по тебе каждую секунду, с тех пор, как ты улетел в Лондон. И рада, что ты пробудил меня от крепкого и здорового сна и что я могу сказать тебе все это».