Роберт Ладлэм - Дом Люцифера

— Мне необходимо связаться с Биллом, — сказал, наконец, Смит.

— Зачем?

Смит сделал паузу, явно раздумывая, как лучше ответить. И, видно, в конце концов решил рискнуть и хотя бы в общих чертах поведать о том, что ему известно. Ведь он пришел к этому человеку за помощью.

— Несколько дней тому назад Билл связался со мной, назначил ночную встречу в парке Рок Крик. И предупредил, что я в опасности. Теперь мне действительно грозит опасность. И мне нужно получить информацию, знать то, о чем он умолчал при встрече.

— Ясно. Могу ли я спросить, какая именно вам грозит опасность?

— Меня хотят убить.

— Вы хоть примерно представляете, кто?

— Понятия не имею, черт побери!

Форбс оглядел зал. Почти все столики в нем пустовали.

— А какие-либо обстоятельства, то, что мы называем природой опасности, вам известны? Или вы предпочитаете об этом не говорить?

— Пока нет. Но для меня очень важно разыскать Билла.

— Контора у нас большая. Почему вы остановили свой выбор на мне?

— Просто вспомнил, как Билл говорил, что у него в ФБР есть один-единственный друг. Это вы. Что только вам он по-настоящему доверяет. Что вы были на его стороне в любом конфликте.

До сих пор все, что говорил этот человек, походило на правду. «Еще один плюс к образу Смита», — решил про себя Форбс. И потом, такое Билл мог сказать только тому человеку, которому тоже, в свою очередь, полностью доверяет.

— О'кей. А теперь расскажите-ка мне о Билли и себе.

И Смит принялся рассказывать, что они с Биллом подружились еще в детстве, что дружба эта продолжилась в школе и колледже. Форбс молча слушал, сопоставляя все эти факты с тем, что ему было известно от Билла Гриффина и из его личного дела, которое он изучал после его исчезновения. Пока что все вроде бы совпадало.

Форбс пил кофе. Потом, еще раз оглядев зал, подался вперед, сжимая в пальцах глиняную кружку. И произнес тихо и серьезно:

— Билл спас мне жизнь. Причем не однажды, а целых два раза. Мы были не просто напарниками, мы были с ним настоящими друзьями. Даже больше, чем просто друзьями. Намного больше. — Он поднял глаза на Смита. — О'кей?

Смит пытался прочесть, что стоит за этим расхожим выражением «О'кей» да еще со знаком вопроса — тут кроется миллион самых разных значений. Означает ли это, что Гриффин с Форбсом были настолько близки, совершали некие поступки, о которых в ФБР не было ничего известно? Вместе нарушали правила игры? Прикрывали друг другу задницы? Нарушали закон? Мы делали вместе кое-какие вещи, о'кей? Только не спрашивай. Никаких деталей. Ясно одно: когда речь заходит о Билле Гриффине, мне можно доверять. И я всегда приду на помощь. А тебе доверять можно?

— Вы знаете, где он, — сказал Смит.

— Нет.

— Но можете как-то связаться?

— Возможно.

Форбс жадно пил кофе, все время подливая себе из кофейника.

— Он ведь у нас уже не работает. Вы, наверное, этого не знали.

— Знал. Он сам сказал мне, во время той встречи. Но я не знал другого — можно ли ему верить. Подумал, что он вполне может работать и как тайный агент.

— Нет, он не тайный агент, — Форбс явно колебался. Затем решился и добавил: — К нам он пришел из военной разведки, а в Бюро свои правила игры. Во всем и везде. Там должны знать о каждом твоем шаге, причем неважно, добиваешься ты при этом результата или нет. Почти все сводится к бумажной работе, заполнению разных там бланков и формуляров. Билла это раздражало, он всегда был человеком действия. Но подобного рода инициативность в Бюро никогда не поощрялась. А уж тем более, если она носила тайный характер. В Бюро ценят сотрудников, которые докладывают о каждом своем вздохе. И это никогда не нравилось Биллу.

Смит улыбнулся.

— -Да уж. Вряд ли это могло ему понравиться.

— И он нарвался на неприятности. Его обвинили в отсутствии субординации. Не командный игрок. Мне тоже тогда досталось. Но Билл на этом не остановился, зашел еще дальше. Нарушал правила игры и далеко не всегда отчитывался в своих действиях и расходах. И его обвинили в нецелевом расходовании средств. А потом, когда он блестяще провел ряд заданий, в Бюро сделали вид, что вовсе не замечают его заслуг. Ну, вот, ему это все и надоело, просто уже тошнило от всех этих штучек.

— И он уволился?

Форбс полез во внутренний карман пиджака за платком. И Смит успел заметить большой браунинг, висевший у него в кобуре. Видно, в Бюро до сих пор считают, что их агентами должны быть лихие мужчины с большими пушками. Форбс вытер вспотевшее лицо, он был явно взволнован. Но волновался не за себя. За Билла Гриффина.