Роберт Ладлэм - Дом Люцифера

Переодевшись, он поспешил в офис и сверил полученные им данные с данными Софи. И долго сидел, уставясь в пространство невидящими глазами. Вирус, убивший его Софи, не походил ни на один из известных ему вирусов. Да, в чем-то он был близок, но в целом совершенно новый вид.

Зато целиком и полностью совпадал с тем, над которым работала Софи.

При мысли о том, какую потенциальную угрозу для всего мира таит в себе этот новый, смертельно опасный вирус, его пронзил страх. Четыре жертвы... но это только начало.

Каким образом Софи могла заразиться?

Если бы имела место некая роковая случайность, неосторожность с ее стороны, она бы непременно доложила об этом. Таков был порядок, и нарушать его было бы чистым безумием. Патогены, хранившиеся в лабораториях, несли смерть. Против них не существовало ни вакцин, ни способов лечения, можно было лишь укрепить сопротивляемость организма, стараться поддерживать человека в оптимальной физической форме. Плюс предпринимать все возможные предохранительные меры, избегать контакта с инфекцией. Все вроде бы просто, однако это позволило спасти немало человеческих жизней.

Детрик являлся своего рода зараженной зоной и одновременно — больницей, где врачи знали все, что положено знать о лечении реальных и потенциальных жертв. Если в этом мире хоть кто-то мог спасти Софи, то это были сотрудники Детрика, и она это прекрасно знала.

Кроме того — и это, возможно, самое главное — она была настоящим ученым. И если бы поняла, что существует хотя бы малейшая вероятность того, что она подхватила этот вирус, то зафиксировала и записала бы все, что с ней происходит, — в надежде, что позже это поможет другим.

Однако же она ничего никому не сообщала. Ни слова.

И если вспомнить, что на него примерно в то же время были совершены нападения, то напрашивался один единственно возможный вывод: смерть Софи не являлась случайностью.

Ему казалось, он слышит ее слабый затихающий голос: «Лаборатория... кто-то ударил...»

В тот момент смятения и замешательства он не обратил внимания на эти слова, но теперь они приобретали особое значение. И не выходили из головы. Неужели кто-то действительно вошел к ней в лабораторию и напал, как нападали на него?

Подстегиваемый этой мыслью, он начал торопливо просматривать все ее записи, заметки и доклады в поисках хоть какого-то ключа к тому, что здесь могло произойти.

И вдруг увидел номер, выведенный ее аккуратным почерком на обложке журнала. В него она ежедневно записывала результаты работы по неизвестному вирусу. Входной номер ПЛИ-53-99.

Он понял его значение. ПЛИ — Институт имени принца Леопольда в Бельгии. В нем не было ничего особенного, она использовала его просто для того, чтобы можно было отличить эти материалы от всех остальных, которые использовала в работе. Важно другое. Она всегда, всегда записывала такие номера на последней странице своего отчета.

В самом конце.

Та же пометка стояла на первой странице, в начале записей о трех жертвах, совершенно разных людях, разделенных не только по географическому признаку, но и по половому, возрастному, социальному, наконец. И все они умерли почти одновременно от одного и того же вируса, причем ни один из их близких или контактирующих с ними людей не заразился.

В этих комментариях не упоминалось об использовании каких-либо других докладов или материалов, стало быть, входной номер стоял явно не на месте.

Он тщательно осмотрел две последние странички, сильно раздвигая их, чтоб было видно то место, где они крепятся к корешку. Но даже под увеличительным стеклом обнаружить что-либо подозрительное не удалось.

Он на секунду задумался, затем понес открытый журнал к большому электронному микроскопу. И, подкрутив линзы, заглянул в бинокуляр.

А потом тихо ахнул, увидев ровный тончайший надрез, сделанный, по всей видимости, лазерным скальпелем. И, хотя кто-то очень постарался, чтобы ничего не было заметно, утаить правду от мощного микроскопа не удалось. Под ним отчетливо был виден тончайший срез со слегка зазубренными краями.

Кто-то вырезал из журнала страницу.

Бригадный генерал Кальвин Кильбургер стоял в дверях кабинета Смита. Руки сложены за спиной, ноги широко расставлены, на цветущем мясистом лице свирепое выражение. В этот момент он походил на генерала Паттона в танке, направляющего Третью армию на разгром немецких частей в Арденнах.

— Я же приказал вам идти домой, подполковник Смит! Сейчас от вас никакой пользы. Чтобы разобраться в этом деле, нужны ясно и трезво мыслящие люди. Особенно в том, что касается смерти доктора Рассел.