Роберт Ладлэм - Дом Люцифера

Он снова покосился на монитор и включил аппарат. Тело Софи изогнулось дугой и снова безвольно опало.

— Еще разряд!

Он повторял попытку пять раз, с каждым разом увеличивая напряжение. Дважды показалось, что ее удалось оживить. Нет, он был просто уверен, что минимум однажды она откликнулась. Она просто не могла умереть. Это невозможно.

Капитан Герини тронул его за руку:

— Джон!..

— Нет!

Он попробовал снова. Зеленая линия на мониторе оставалась все такой же безжизненно ровной. Нет, это какая-то ошибка! Ночной кошмар. Просто он спит и видит страшный сон. Софи была такая живая. Полна жизненных сил и энергии. Прекрасна, как летний день. И умница. Ему она нравилось, как поддразнивала его...

— Разряд! — рявкнул он.

Пульмонолог доктор Уитерс обнял Смита за плечи.

— Не надо, Джон. Пожалуйста, перестань. Смит рассеянно взглянул на него:

— Что?

Однако выпустил из рук прибор, и Уитерс убрал его. Доктор Мукогава откашлялся и заметил:

— Мне страшно жаль, Джон. Мы все очень сожалеем. Ужас какой-то. Просто не верится!

Он сделал знак остальным.

— Мы уходим. Тебе надо побыть одному.

И все они вышли из палаты. Медсестра задернула занавески вокруг кровати, на которой лежала Софи, и сердце Смита пронзила острая боль. Он содрогнулся. Потом упал на колени и прижался лбом к вяло повисшей руке Софи. Она была теплой. Как же ему хотелось сказать себе, что она жива. Как хотелось, чтоб она вдруг села в постели и засмеялась и сказала ему, что это была всего лишь скверная шутка.

По щеке его скатилась слеза. Он сердито отер ее ладонью. Потом снял кислородную маску, чтоб лучше видеть ее. Она по-прежнему выглядит как живая, щеки розовые и слегка влажные. Он присел рядом на краешек кровати. Взял ее руки в свои. И стал целовать пальцы.

Помню, когда я увидел тебя в первый раз. О, ты была так красива! И на чем свет стоит бранила бедного лаборанта за то, что тот перепутал какие-то слайды. Ты была великим ученым, Софи. И лучшим моим другом. И единственной на свете женщиной, которую я любил...

Он выпрямился и произнес те же слова вслух. Он объяснялся ей в любви. Время от времени сжимал ее ладонь в своей, как делал, когда они ходили в кино. Потом вдруг увидел на простыне мокрое пятно — следы от своих слез. Прошло немало времени прежде чем он, наконец, поднялся и сказал:

— Прощай, любовь моя!

Долгая мучительная ночь подходила к концу, но на улице еще не рассвело. Отупевший от горя Смит неподвижно сидел в кресле в приемной.

Впервые войдя в лабораторию ВМИИЗа, Софи заговорила прежде, чем он успел поднять глаза от микроскопа. «Рэнди вас терпеть не может, — сказала она. — Понять не могу, почему. Лично мне понравилось, что вы тогда взяли всю вину на себя, извинились и не стали ее корить. И было ясно, что говорите вы все это совершенно искренне, что вам действительно неловко и вы очень переживаете».

Только тут он оторвал взгляд от микроскопа, посмотрел на нее и понял, почему предпринял столько усилий, чтоб перетащить ее в Форт-Детрик. Впервые он увидел Софи в лаборатории Национального института здоровья, где она занималась какими-то маловразумительными исследованиями, а потом вдруг встретил в гостях у сестры. Но этих двух кратких встреч было достаточно, чтобы понять — он хочет видеть ее все время. И он сидел и под сердитым взглядом Рэнди открыто любовался Софи. У нее были длинные волосы цвета спелой пшеницы — она носила их собранными в конский хвост. И такая стройная, ладная и соблазнительная фигурка.

От внимания Софи не укрылось, какой интерес проявляет к ней Смит. И в первый свой день работы в лаборатории во ВМИИЗе она сказала ему:

— Посижу пока здесь, на скамеечке. Может, наконец вы перестанете глазеть на меня и я смогу приступить к работе. Все говорят, что вы очень крутой военный врач. Я это уважаю. Но зато я куда лучший ученый, чем вы, и вам придется с этим смириться.

— Что ж, буду иметь в виду.

Она смотрела ему прямо в глаза.

— И еще вам лучше придержать в штанах свою штуковину. По крайней мере, до тех пор, пока я не разрешу ее вынуть.

Смит кивнул, улыбнулся и сказал:

— Могу и подождать.

Эта полутемная больничная комната казалась сейчас островом вне времени и пространства. Мир отступил, находился где-то совсем в другом месте. Его преследовали безумные воспоминания. Он потерял над собой контроль. Не забыть позвонить и сказать, что свадьба отменяется. Все отменяется. Ресторан, лимузин, все...