Роберт Ладлэм - Дом Люцифера

— Так они не хотят, чтобы я здесь осталась, а, свинячье рыльце? — спросила его Рэнди.

Донозо замотал головой.

— Ни в коем разе, малышка. Этот хитрый шалунишка тебя скомпрометировал и едва не провалил всю операцию, черт бы его побрал! — И он многозначительно покосился на Джона. — Что ж, остается надеяться, что дело того стоило.

— Стоило, — поспешил заверить его Джон. — Скажите, у вас есть семья?

— Вообще-то есть. А почему вы спрашиваете?

— Чтобы вы поняли, насколько важно это дело. Если повезет, вы можете спасти жизни своим близким.

Агент ЦРУ покосился на Рэнди. Она кивнула, и тогда он снова взглянул на Джона.

— Что ж, раз так, я не против. Но тебе придется объясниться на эту тему в Лэнгли, малыш.

— А ты уверен, что этот «харриер» сможет забрать нас обоих? — спросила Рэнди.

— Так он же, можно сказать, голенький. Все спецоборудование снято, никаких ракет [7], один пилот. Не шибко комфортно, но для такого дела сгодится.

БМП продолжал катить по обдуваемой ветрами пустыне. Луна, свалившаяся уже к самому горизонту, отбрасывала серебристое сияние на скалы и дюны. Но все пассажиры машины по-прежнему не теряли бдительности. Взгляды их непрестанно обшаривали окрестности. Как знать, где могла подстерегать очередная опасность.

И вот к северу от дороги показались развалины. Смит пристально всматривался в них. Остатки каменных стен торчали из песка, напоминая гнилые потемневшие зубы. К ним прибило ветром скелеты кустарника, а неподалеку рос усыпанный колючками тамариск, верный признак того, что где-то рядом, под слоем серого песка и солончаками, находится вода.

Донозо приказал водителю охранять бронемашину, и все они уселись под стенами, укутавшись в легкие одеяла, чтобы было легче переждать холодную звездную ночь. В сухом воздухе попахивало солью, все страшно устали. Некоторые быстро уснули, и их тихое похрапывание сливалось с шелестом ветра в сухих ветвях тамариска. Но ни Рэнди, ни Джону не спалось.

Он смотрел на девушку, примостившуюся в тени у развалин. Сидел, откинув голову на камень, и видел, как быстро меняется ее лицо, отражающее целую гамму эмоций. Точно это было не лицо, а музыкальный инструмент. Вот и Софи была в точности такой же. Все, что она чувствовала, тут же отражалось на лице. Ему, человеку, довольно сдержанному во всех внешних проявлениях, страшно нравилось в ней это качество. Нет, Рэнди, конечно, куда сдержанней Софи, что и понятно. Она — профессиональный агент. Ее долго учили и тренировали, чтобы не демонстрировала своих истинных чувств. Но сегодняшний день стал исключением. Сегодня она оплакивала страшную утрату, и, видя ее страдания, Джон не мог не сострадать ей.

Вот Рэнди закрыла глаза, подавленная горем. И облик старшей сестры тут же предстал перед ней. Она так ясно видела каждую ее черточку — тонко очерченное лицо, нежно заостренный подбородок, длинные шелковистые волосы, собранные в конский хвост. Вот образ Софи улыбнулся ей, Рэнди с трудом подавила рыдания. Я так виновата перед тобой, Софи! Прости, что меня не было рядом.

И тут вдруг из прошлого выплыли самые дорогие и сокровенные вспоминания. И Рэнди радостно погрузилась в них, в надежде на утешение. Завтраки — вот что запомнилось лучше всего. Ей казалось, что она снова вдыхает упоительный аромат кофе «Максвелл Хаус», слышит веселую болтовню родителей, сбегает вместе с Софи вниз по лестнице, чтобы присоединиться к ним за столом. А вечером — пикники и роскошные закаты над Тихим океаном, от их красоты замирало сердце. Она вспомнила, как весело играли они с сестрой в «классики» и кукол Барби, вспомнила шутки отца и добрые руки матери.

Но над всеми воспоминаниями о детстве доминировало их сходство с сестрой. Люди отмечали это с самых ранних лет, а Рэнди с Софи воспринимали это как нечто само собой разумеющееся. Господь наградил их уникальной комбинацией генетических факторов — обе были блондинками, но не с голубыми, а карими глазами. Темно-карими, почти черными. Маме это очень нравилось. И чтобы дочери могли наглядно проследить параллель со столь необычным сочетанием цветов в природе, посадила возле их дома в Санта Барбаре, в Калифорнии, гибискусы с кремовыми лепестками и темными глазками. Каждое лето эти цветы распускались и благоухали на всю округу.

Видимо, именно эти цветы и пробудили в Софи интерес к биологии, а поразительной красоты виды, открывавшиеся с террасы на необъятный Тихий океан, пробудили в Рэнди жгучее желание узнать, что лежит там, за горизонтом. Семья их владела двумя домами — один находился в Санта Барбаре, второй — в Мэриленде, в Чисапик Бей. Отец был биологом, изучал морскую флору и фауну, много путешествовал, и Рэнди с сестрой и мамой часто сопровождали его в поездках.