Роберт Ладлэм - Дом Люцифера

— Но это единственное разумное объяснение.

— Применение лечебной сыворотки?

— Похоже на то.

— Но это, в свою очередь, означает, что у этих так называемых врачей из ООН имелся означенный материал в достаточном количестве?

— Да.

Джон заговорил, торопливо, сбивчиво:

— Сыворотка, причем в таких количествах, что хватило погасить вспышку вирусного заболевания в прошлом году в Ираке. А затем не менее загадочная история происходит несколько недель тому назад в США, и мы имеем то же количество излечившихся и погибших. Причем все жертвы, как иракцы, так и американцы, находились во время войны на границе Ирака с Кувейтом, или же им было сделано прямое переливание крови от кого-то, кто тоже в то время служил на этой границе!

— Вот именно! — Врач затрясла головой. — И все это происходит в двух странах, где этот вирус никогда не существовал.

Тут оба они умолкли и долго смотрели друг на друга, словно не решаясь подвести итог сказанному. Зато Рэнди решилась.

— Ничего особенного в этом не вижу, — заявила она. — И никакое это не чудо. — Они обернулись и уставились на нее. И вот, наконец, она произнесла слова, вертевшиеся у них на языке: — Просто кто-то нарочно заразил их этим вирусом.

Джона едва ли не тошнило от волнения.

— Да. Причем половине заболевших ввели сыворотку. Это был вполне контролируемый, смертельно опасный и преступный эксперимент на людях, которые ничего не подозревали и не давали своего согласия.

Доктор Махук побледнела.

— Это напоминает о нацистских врачах, которые вместо морских свинок использовали в своих экспериментах заключенных концлагерей. Мерзость! Просто чудовищно!

— Кто это был? — спросила ее Рэнди.

— Кто-нибудь их этих врачей называл вам свои имена, доктор Махук? — спросил Джон.

— Никаких имен они не называли. Говорили, что помогают людям, несогласным с существующим режимом, обещали переправить их затем в Женеву. Но теперь я уверена, что они лгали. Они никак не могли попасть на территорию Ирака и работать в этом военном госпитале без разрешения и ведома местных властей.

— Как же тогда они там оказались? Взятка?

— Если да, то очень большая. И не кому-нибудь, а лично Саддаму. Причем необязательно в денежном выражении.

— Так вы считаете, они не имели никакого отношения к ООН? — спросила Рэнди.

Доктор Махук отрицательно покачала головой.

— Что-то совсем не похожи на врачей из этой организации, которых мне доводилось видеть прежде. Да к тому же тогда я не особенно задумывалась над этим. Слишком уж много было проблем. Вся наша жизнь превратилась в сплошную борьбу, мы видели только общую картину и перестали замечать частности. И мой ответ на ваш вопрос: да. Я твердо убеждена, что никакого отношения к ООН они не имели, мало того, даже не являлись практикующими врачами. Больше всего походили на ученых, проводящих исследование. Плюс к тому прибыли туда как-то подозрительно быстро, словно уже знали, кто заболеет и когда.

Все это совпадало с мыслью Джона о том, что двенадцать жертв вируса являлись частью эксперимента, начатого еще во время войны в Персидском заливе в военно-полевом госпитале №167.

— Ну а как выглядели эти люди? Откуда, по-вашему, прибыли?

— Говорили, что из Германии, но их немецкий был по-школьному примитивен. И одеты совсем не так, как одеваются европейцы. Мне почему-то показалось, что они американцы, хотя в ту пору попасть американцам в Ирак было практически невозможно. Ну, разве что с разрешения самого Саддама Хусейна.

Рэнди нахмурилась. И еще крепче вцепилась в свой «узи».

— И у вас нет никаких догадок на тему того, кто бы мог их послать?

— Все что помню, так это один их разговор. Они обсуждали, как здорово можно кататься на горных лыжах в каких-то местах. Но подобных мест полно по всему миру.

Джон расхаживал по комнате, пытаясь вычислить американских ученых, у которых могла оказаться сыворотка для излечения от нового вируса. И вдруг понял.

— В Америке я провел целый день, расспрашивая людей о шести жертвах вируса в прошлом году. Что с тех пор? Были ли еще случаи этого заболевания в Ираке?

Доктор Махук скорбно сжала губы. Всю свою жизнь она посвятила исцелению людей, и вот теперь весь мир, похоже, будет, как пламенем, объят чудовищной болезнью, причем контролировать этот процесс невозможно. В голосе ее звучали боль и бессильная ярость:

— На прошлой неделе у нас зарегистрировано еще несколько случаев заболевания синдромом острой респираторной недостаточности. Погибло минимум человек пятьдесят. В точных цифрах не уверена, они меняются каждый час. Мы лишь начали исследовать, что это за вирус. Но я почти не сомневаюсь, что это тот самый, новый, о котором вы говорите. Симптомы те же — человек страдает от приступов лихорадки, потом заболевает тяжелой простудой или гриппом. А затем вдруг обильное кровотечение из легких, респираторная недостаточность и смерть. И выживших на этот раз не отмечено, — голос ее дрогнул. — Ни одного.