Дэвид Тейлор - Тайны Истон-Холла

За сим, сэр, имею честь оставаться вашим покорным слугой, преданный вам

Наконец, после долгих колебаний, в Линкольнс-Инн, пришла весна и сквозь зазеленевшую траву начали пробиваться нарциссы, а в горшках на подоконниках нижних этажей расцвели левкои. Правда, поскольку дело происходило в Линкольнс-Инн с весьма суровой атмосферой, расцвели они как-то неуверенно, словно опасаясь, что какой-нибудь важный законник — например, мистер Крэбб — спустится в гневе из своих покоев и вручит повестку в суд за самовольное цветение или за то, что они занимают слишком много площади. Мистер Пертуи, поспешающий на свидание к мистеру Крэббу и уже прошедший через большие черные ворота, не видел ни нарциссов, ни левкоев — вообще, говоря по правде, ничего не видел, разве что тени, мелькавшие в его воображении. Хотя шагал он, как всегда, энергично и весь путь до Хай-Холборн из своего кабинета на Картер-лейн проделал пешком, яростно размахивая при этом палкой, так, словно на него готова броситься армада невидимых врагов, на душе у мистера Пертуи было неспокойно. Есть люди, которые гордятся своей самодостаточностью, тем, что всего в этой жизни добиваются своими руками, и мистер Пертуи принадлежал как раз к этой категории. Он был из тех, кто, если уж задумал, скажем, пообедать с кем-нибудь, позаботится, чтобы приглашение исходило именно от него. Или если решил провернуть какую-нибудь торговую операцию, настоит на том, чтобы все шло, как он, а не кто другой задумал. Вполне вероятно, подобного рода решимость действовать исключительно по собственному усмотрению и привела его в свое время к разрыву с бедным мистером Фэрделом.

Между тем в данном случае мистер Пертуи оказался втянут в дело, затеянное не им, в котором его даже не единожды, а дважды просили принять участие, и это ему совершенно не нравилось. Сказать по правде, сначала он от него по привычке просто отмахнулся. От мистера Крэбба пришло письмо, в котором мистер Пертуи приглашался к нему в апартаменты в такое-то время, — он этим приглашением пренебрег. Затем пришло второе письмо. По содержанию оно дублировало первое, но теперь приглашение было высказано в форме просьбы. И на этот раз после некоторых раздумий и прикидок мистер Пертуи не откликнулся. Наконец пришло третье письмо, составленное в выражениях настолько недвусмысленных, что даже мистер Пертуи не мог позволить себе бросить его в корзину, хотя в разговоре с клерком отпустил какую-то весьма уничижительную реплику. Вот, стало быть, цепь событий, которая привела его этим солнечным мартовским утром в Линкольнс-Инн. Ветер шелестел недавно вылезшей травой, холодил кончики пальцев, свирепо рвал из рук трость, которая так и металась в воздухе, делая мистера Пертуи похожим на Дон Кихота, сражающегося с ветряными мельницами.

Честно говоря, предстоящая встреча с мистером Крэббом в его берлоге не слишком беспокоила мистера Пертуи. Ему уже приходилось скрещивать шпаги с адвокатом, и он знал, что победа осталась за ним. Письмо, стоившее мистеру Крэббу таких усилий и нервов, мирно покоилось в кармане пальто. Повторный визит к старому законнику был лишь следствием той победы. Более того, Пертуи хорошо представлял себе, что может сказать ему мистер Крэбб и что он ему ответит. Но его заботило совсем иное, другие мысли вертелись в голове, и думал он о планах, осуществить которые не решался, но и долго откладывать не мог. Именно это заставляло его нервничать, да так сильно, что, остановившись у дверей конторы мистера Крэбба, он со свистом рассек воздух тростью, направив ее в сторону невидимого противника, и пробормотал что-то, обращаясь к самому себе. Ну не съест же его, в конце концов, мистер Крэбб; более того, если не поостережется, сам того и гляди будет съеденным. Уговаривая себя таким образом, мистер Пертуи громко постучал медным молоточком в дверь, открывшуюся с такой готовностью, будто старый клерк точно знал время его прихода и был послан специально, дабы встретить гостя. Сняв пальто, но оставив трость в руках, он быстро зашагал вверх по лестнице, ведущей в кабинет мистера Крэбба.

Адвокат уже ожидал его. Увидев из окна, как мистер Пертуи пересекает лужайку перед домом, даже успел некоторым образом подготовиться к его визиту. Прежде всего он использовал уловку, к которой нередко прибегают те, кто хочет заранее получить некоторое преимущество в разговоре с посетителем: собственноручно переставил стул, предназначенный для гостей, из комнаты за одну из ширм, отделяющих стеллажи. Таким образом, рассчитывал мистер Крэбб, гость окажется вынужденным стоять перед ним, и к тому же ему трудно будет избежать взгляда хозяина кабинета. Но все расчеты мистера Крэбба пошли прахом. Едва войдя в сопровождении задыхающегося клерка в кабинет, мистер Пертуи сразу распознал уловку хозяина и решил, что он на нее не поддастся. Пожав руку адвокату, произнеся какие-то дежурные слова приветствия и кивнув клерку — да, неплохо бы, если возможно, выпить чашку чаю, — он подошел к камину, постоял там немного, согревая руки, затем проследовал к окну, где заинтересовался вишневым деревом, распускающиеся верхние ветки которого были видны ярдах в двадцати от дома. Не то чтобы эта непринужденная манера вести себя вовсе выбила из колеи мистера Крэбба, усевшегося за письменный стол и поднявшегося подать гостю руку, но он понял: его первоначальный замысел провалился и преимущества можно добиться, полагаясь исключительно на остроту собственного языка. Он зашелестел лежавшими на столе бумагами, имевшими прямое касательство к его недавно завязавшимся делам с фирмой «Пертуи и Кº», и попытался привлечь внимание гостя.