Дэвид Тейлор - Тайны Истон-Холла

Увы, его беды на том не кончились. Время тянулось бесконечно. Унылые дождливые дни, которые можно было терпеть в отеле, где трещит огонь в камине и есть с кем пообщаться, в домике рыбака на южной окраине города казались бесконечно тоскливыми. Дьюэр пристрастился к прогулкам по берегу, каждодневно отмеривая милю за милей и следя за полетом чаек на фоне низкого пасмурного неба. К югу от Большого Ярмута находился городишко под названием Горлстон, утыканный живописными домиками, сложенными из прибрежных камней, и с одиноким озером, где плавали цапли и торчали голые деревья. Но Дьюэру уже ничто не приносило утешения. У него вошло в привычку разговаривать с самим собой на ходу — в какой-то момент он заметил это во время прогулок, и сделанное открытие его ничуть не порадовало. Борясь с ветром, кутаясь в поднятый воротник, засовывая руки глубоко в карманы пальто, Дьюэр успокаивал себя тем, что испытаниям его скоро настанет конец, еще день-два, и он окажется дома. Помещение на Кларкенуэлл-роуд казалось отсюда, где только бесконечные пески куда ни глянь да хрипло кричат чайки, чуть ли не райским садом, а звон колоколов на Сент-Джеймсской церкви — музыкой сфер. Дьюэр был лондонским жителем, и умиротворенный вид местной публики действовал ему на нервы.

На третий день пребывания в доме рыбака утренняя почта доставила два письма, адресованных Дьюэру. Оба от ярмутских стряпчих. Они извещали о том, что сто пятьдесят фунтов стерлингов, которые задолжал ему мистер Нокс из Пэкема, получены и за вычетом комиссионных могут быть предоставлены ему. Эти сообщения, как казалось Дьюэру, должны были поднять его дух, но странным образом возымели прямо противоположный эффект. Стало очевидным, что его втянули в чистейшую аферу.

Нет такого кредитора, рассуждал Дьюэр — а в свое время он приобрел немалый опыт в таких делах, — который выложит столь значительную сумму в короткий срок. Наверняка подобные темпы вызовут глубочайшие подозрения у тех, кому он доверил истребовать долг. Разве может быть иначе? Тем не менее ничего другого, кроме как откликнуться на полученное сообщение, ему не оставалось, и, настороженно оглядываясь по сторонам, низко надвинув на лоб шляпу, Дьюэр отправился по знакомым адресам. Опять-таки и там и там его, то есть мистера Ропера, встретили с величайшим почтением. И передали письма, написанные изящным, почти каллиграфическим почерком мистера Нокса из Пэкема, ссылавшегося на затруднительное положение, в котором он оказался, и признававшего взятые на себя обязательства в полном объеме. И оттуда, и оттуда он вышел с чеками, каждый на сумму чуть меньшую, чем сто пятьдесят фунтов, для перевода на счет фирмы.

Следовало решить еще одно дело. Дьюэр потратил почти все деньги. От пяти соверенов, полученных около недели назад у Грейса, остался всего шиллинг с мелочью. А ведь оба ярмутских стряпчих, помимо чеков, представили ему счета на шесть шиллингов восемь пенсов каждый. И надо еще заплатить за жилье рыбаку. Следуя инструкциям, содержащимся в последнем письме с Картер-лейн, Дьюэр решил снять небольшую сумму со своего счета у Герни. Прикидывая, что не пройдет и получаса, как он оставит этот городишко, Дьюэр остановил первого же прохожего и спросил, как пройти к банку Герни. Герни? Да это же совсем рядом, на соседней улице.

Время приближалось к полудню. В Большом Ярмуте, как практически во всех провинциальных городах, учреждения закрываются на обед ровно в двенадцать, и чтобы не оказаться перед запертой дверью, Дьюэр ускорил шаг. То ли возбужденное состояние, вызванное стремительным развитием событий было причиной случившегося, то ли легкое головокружение, преследующее его последние дни, сказать трудно, но в банке между ним и кассиром состоялся странный разговор:

— Я хотел бы снять небольшую сумму со счета, открытого на мое имя вашим лондонским агентом.

— Ваше имя, сэр?

— Дьюэр.

Осознав свою ошибку, он мгновенно поправился, но было уже поздно. Кассир удивленно посмотрел на него. Хуже того: старший кассир — бородатый мужчина в очках, слышавший со своего места в глубине служебного помещения этот диалог, — встал и направился к ним. Будь на его месте кто-нибудь другой, он бы как-то выкрутился, выругал себя за рассеянность, привел бы неоспоримые доказательства того, что никакой он не Дьюэр, а самый настоящий мистер Ропер, но Дьюэр на такое не был способен. Он круто повернулся на каблуках и бросился прочь. Бредя с поникшей головой в сторону дома и обзывая себя последними словами, Дьюэр все время возвращался к одному-единственному вопросу: что делать? Тщательно исследовав карманы, он нашел пятнадцать пенсов. Оставалось только одно. Добравшись до своего жилья в Саут-тауне, Дьюэр с облегчением убедился, что хозяйки нет дома; не прошло и минуты, как он со своим чемоданом снова очутился на улице. Чувствуя, как пот струится у него по щекам, дико оглядываясь по сторонам, Дьюэр поспешно зашагал к вокзалу. Четыре часа спустя, преследуемый лишь клочьями тумана, что висел над норфолкскими полями, поезд, бегущий на запад, доставил его в Лондон.