Р Скотт Бэккер - Зовите меня Апостол

В остальном — типичный продукт времени. Западнобережное образование для излечения восточнобережных комплексов. Родные не ценят и не понимают. Друзья — крутые парни и девчонки. Ее белокожие предки быстро обгорали на солнце.

Домашняя девочка. Пару раз даже обронила слово «папочка».

Сама призналась: за «мертвую Дженнифер» взялась из чистого прагматизма. Услышала о ней от кузины, практикантки в питтсбургском отделении «Пингвин букс». И сразу в голове вспыхнуло: «Эврика!» В «мертвой Дженнифер» все составляющие увесистой, громкой сенсации: пропавшая красотка блондинка, безумный маньяк-гуру — и никакой опасности иска от неправедно ущемленных.

Само собой, она ведь может помочь поискам. Принести пользу.

— Можешь принести, — подтвердил я.

— Я ведь тебе помогаю, правда?

— Угу. Детка, не сбегаешь ли за кофе?

Она расхохоталась, хотя я вовсе не думал шутить.

Так или иначе, а сработались мы отлично. Остатки ее стеснительности я похоронил под лавиной цинизма и скабрезностей. Она даже иногда хихикала в ответ. По-моему, я лишь раз серьезно ее достал: когда впал в прострацию как раз посреди донельзя слащавой и слезливой песенки по радио.

— А, ты тоже из ненавидящих Келли Кларксон! [30] Келли Кларксон (р. 1982) — американская и канадская певица и актриса. — буркнула, глянув искоса.

— С чего ты взяла? Слушая ее, мне хочется поставить на стол свечи, залезть в теплую, расслабляющую ванну и побрить себе лобок, — ответил я.

И заработал пару минут очень красноречивой тишины. Но если отражение в боковом стекле не соврало, я видел невольную улыбку.

Любой консультант по карьерным вопросам скажет: моя работа требует «коммуникационных навыков». Говоря простыми словами, нужно нравиться людям. Быть в доску своим, рубахой-парнем и все такое прочее. Но как вы, наверное, уже догадались, я вовсе не рубаха-парень. Я людей ненавижу, но умею втереться в душу, заставить проболтаться. Как определил мой очередной мозгодер д-р Кен Шелтон 11 июня 1999 года, у меня дар манипулировать людьми.

И потому чем больше опрашиваемых мне удалось разговорить, тем сильней росли мои тревога и злость. К этому времени я уже, как клещ, вцепился в идею монстров-сектантов. Раньше ведь никогда не приходилось расследовать исчезновение сектантки, и я упивался новизной, наслаждался, как бомж неожиданно длинным окурком.

А после бесед со славными жителями Раддика мне все больше хотелось видеть в «системщиках» не монстров, а приятных людей. Если человеку месяц все улыбаются, он кинется обнимать и целовать первого же засранца с перекошенной от злобы мордой. Оттого я принялся дразнить горожан, тыкать под нос «Систему»: мол, вы что, раньше не замечали вот такое у вас под носом? И наблюдал со злобной радостью за реакцией.

И обнаружил по преимуществу действие чистой воды рефлекса. Простейшего, примитивнейшего. Добрые жители Раддика слегка угрызались виною. Да, допустили. Куда катится мир! Они, сектанты эти, — явный признак беспорядка, общественного нездоровья. Или просто банда опасных идиотов.

Само собой, мне тут же захотелось всеми силами защищать невиновность «системщиков».

Но не Баарса.

Для расследования день оказался бесполезным. Нет, кое-что любопытное таки поймали: к примеру, старый Дейн Ферренс клялся — это Бог увещает «системщиков» вернуться в лоно церкви. Еще обнаружилась шестнадцатилетняя Скай Армстронг, плававшая прошлым летом с Дженнифер в бассейне местного отделения АМХ. [31] АМХ — Ассоциация молодых христиан.

— Странная она, — объявила тоном, какой обычно приберегают для непрошено влезших чужаков, и тут же себя опровергла, добавив: — В общем, нормальная девчонка.

В остальном никто ничего не знал.

После мы поехали не в мотель, а сразу в «Случайную встречу» — чтобы избавиться от необходимости увертываться от машин, переходя трассу. Устали до чертиков, изжарились на солнце. Уселись, глядя бессмысленно в меню. За окном нудно тянулся час пик города Раддика, чихали, рокотали и фыркали снующие машины. Как только мы наконец заказали: Молли — кусок фаршированной индейки, я — сэндвич с беконом, — явился Нолен.

Выглядел усталым донельзя, несуразным, неряшливым. Но в своем репертуаре. Когда я поздоровался, он рассмеялся, из-за чего — непонятно. Я представил ему Молли — ее он, кажется, уже встречал. Не смутившись ни капельки, уселся рядом с ней — привык везде быть желанным гостем.

— И чем это от вас пахнет? — спросил добродушно, уставившись на меня и слегка нахмурившись.