Ричард Дейч - Ключи от рая

Посол Анвар Шри Рускот раньше был военным, дослужился до генеральских звезд, а впоследствии преуспел на дипломатическом поприще; однако в списке его главных талантов этот занимал лишь скромное четвертое место. В первую очередь генерала Рускота знали на международном черном рынке как первоклассного тайного агента, скупщика краденого и торговца, специализирующегося на антиквариате, драгоценностях и живописи, и все это под прикрытием дипломатической неприкосновенности. На его взгляд, дипломатический багаж являлся величайшим изобретением человечества, превосходящим электричество, лампочку накаливания и женщин, вместе взятых. В правоохранительных кругах упорно ходили слухи о его нечистоплотных делишках, однако ФБР и Интерпол были бессильны что-либо предпринять. Если хорошенько тряхнуть дерево, Государственному департаменту в руки свалится серьезный кризис, который запросто может перерасти в кровопролитие между не совсем дружественными странами.

Когда генерал Рускот находился в Нью-Йорке, то управлял своими владениями с пятнадцатого этажа посольства, куда был закрыт доступ охранникам, советникам, секретарям и вообще всем тем, кто сует нос не в свое дело. Рускот утверждал, что здесь он решает самые деликатные государственные проблемы, которые, будучи преданы огласке, приведут к катастрофическим для мировой дипломатии последствиям. Никто и ни при каких обстоятельствах не поднимался на пятнадцатый зтаж.

Майкл стал первым, кому представилась возможность взглянуть на истинную деятельность посла. Сент-Пьер висел посреди комнаты на кевларовом тросе, в пяти футах над полом, вооруженный тонким фонариком. Просторный кабинет представлял собой нечто среднее между библиотекой джентльмена и притоном курителей опиума. У дальней стены разместился массивный дубовый стол, окруженный креслами с высокой спинкой, обтянутыми красной кожей, а в противоположном углу на толстом ковре в окружении подушек, готовых принять кочевников, стоял кальян, от которого в воздухе до сих пор висел тяжелый запах опиума. Восточный антиквариат и живописные полотна, персидские ковры и гобелены соседствовали с папками, картотеками и компьютерами, хранящими информацию о каждой тайной сделке, о каждом незаконном платеже, о каждой нечистой операции на черном рынке. Хотя большинство преступников подходит к ведению записей о своих деяниях очень осторожно, генерал Рускот к их числу не относился; в конце концов, он находился не на американской территории, это была самая настоящая земля Акбиквестана, защищенная Венской конвенцией.

Майкл вошел в переулок вскоре после полуночи и сразу приступил к делу. Выложенный гранитными блоками фасад четырехэтажного здания бутика, расположенного неподалеку от Мэдисон-авеню, представлял собой мечту скалолаза. В рюкзачке за спиной у Майкла лежали несколько отрезков тонкого, но прочного кевларового шнура; на поясе закреплены карабины, кольца и сумка с инструментом: все металлические поверхности обмотаны изолентой, чтобы не звенели. Оказавшись в темноте переулка, Майкл осмотрелся и начал подниматься, цепляясь пальцами за невозможно узкие щели между гранитными плитами. Играючи, он за считанные минуты взобрался на крышу бутика и, пройдя по ней, оказался у примыкающего восьмиэтажного жилого дома. Сильный и ловкий, Майкл перемещался с одного здания на другое, приближаясь к Пятой авеню и поднимаясь все выше и выше над ночным городом. Ему нравилось лазать по домам гораздо больше, чем по скалам. Для него это был вызов, и победа приносила большее удовлетворение. Страсть к отвесным поверхностям, возведенным человеком, пробудилась у него еще в колледже: башня студенческого общежития стала его первым Эверестом. Тогда Майкл добрался до окна двадцать второго этажа, бесшумно проскользнул в комнату, выбрался обратно и спустился вниз, — и все это ради экзаменационных билетов. Это маленькое приключение не принесло желанных плодов — девчонка, ради которой он стащил билеты, все равно провалилась на экзамене.

На крышу акбиквестанского посольства Майкл спустился с примыкающего восемнадцати этажного жилого здания. Установленная в 1968 году стеклянная панель, пропускающая внутрь естественный свет, была оснащена сигнализацией, с которой ему удалось без труда разобраться при помощи своих замечательных инструментов. Сняв стекло, Майкл в прибор ночного видения осмотрел помещение, после чего спустился вниз. Жуткое жилище, жуткое собрание произведений искусства. Майкл внимательно изучил планы и мог при желании нарисовать их с завязанными глазами; ему был знаком каждый квадратный дюйм этого кабинета задолго до того, как он сюда попал.