Каро Рэмси - Распятие невинных

Хелена Фаррелл сказала что-то остальным и подошла к нему.

— Я так и подумала, что это вы. Спасибо, что пришли, — сказала она и запнулась, увидев, что могила, у которой он стоял, совсем свежая. — Ой, извините… Я не знала…

— Ваша мать? — спросил он.

Она кивнула и перевела взгляд на скромный деревянный крест и ламинированную бирку, которая подрагивала от порывов ветра.

— Друг, — пояснил он, не вдаваясь в подробности.

— Мне правда жаль, если я помешала. — Она секунду помолчала. — Кто-то близкий?

— Нет… возможно. Да. — Он улыбнулся. — Очень.

— Необычные цветы для могилы.

Он взглянул на белые тюльпаны, которые принес.

— Она была из Голландии. Они бы ее обрадовали — в последнее время у нее не было поводов для веселья.

— А куда делись остальные цветы?

— А других и не было.

— Извините меня за бестактность, пожалуйста.

— Зато у вашей матери их вон сколько.

— Да, но только никто не прошагал до конца Байрз-роуд, чтобы найти тюльпаны в июле.

Он посмотрел на ее черное платье, купленное, вероятно, накануне.

— Знаете, а в комбинезоне вы мне нравились больше.

— Пришлось купить, надеть было совсем нечего. — Она повернулась в сторону холмов. — Странное место выбрали для кладбища, в смысле — лучше бы оно смотрело на гряду… Мне так кажется…

— Согласен, лучше. — Он взглянул на свои тюльпаны. — Был бы я посообразительней, принес бы что-нибудь, во что их поставить.

— Погодите секунду.

Хелена направилась к могиле матери, походившей уже на цветочную выставку в Челси, и вернулась с небольшим алюминиевым конусом, спрятанным в рукаве.

— Никто не заметил, — прошептала она. — Здесь даже вода есть.

Она наклонилась и вдавила конус с землю.

— Так пойдет?

Она отступила в сторону, давая ему пройти, чтобы поставить цветы, но у него дрожали руки и он протянул тюльпаны ей. Она увидела, что пальцы у него совсем желтые от никотина.

— Так хорошо? Как считаете?

— Просто отлично.

Зажав в руке, как талисман, кольцо с алмазом, он повернулся к могиле и положил одну красную розу на то место, где, по его мнению, находилось ее сердце.

Элизабет-Джейн Фултон не отличалась красотой при жизни.

Смерть этот недостаток не исправила.

Старший инспектор уголовной полиции Алан Макалпин задержался у двери, подождав, пока с плаща стекут последние струйки дождя, оставившие мокрый след. Он знал, какое зрелище его ожидает, и, перекрестившись, прочел быструю молитву.

Элизабет-Джейн лежала на спине, будто распятая, на полу гостиной, на мягкой шерсти красного ковра. Темная запекшаяся кровь зловеще обрамляла контуры ее фигуры. Ноги, в чулках, были вытянуты и скрещены в голенях, а руки раскинуты в стороны ладонями вверх. Пальцы скрючены в предсмертной агонии, только указательный палец левой руки был выпрямлен и на что-то указывал. Голова запрокинута, а остановившийся взгляд устремлен на дверь, будто в ожидании прихода богини возмездия Немезиды.

В резком свете ее восковое лицо было слегка синеватым, вокруг носа и рта — характерные вздутия от хлороформа.

Макалпин вытер влажный лоб и принялся разглядывать ее форменную одежду: темно-синюю юбку и в тон ей — шейный платок. Он никак не мог вспомнить, где видел такую форму раньше. В банке? Гостинице? Стандартная форма, ничего не говорящая о профессии. Юбка была тщательно расправлена и напоминала саван, на пальцах ног остались следы краски от обуви. Вся одежда выше живота была распорота ножом. Зияющая резаная рана шла от грудины вниз, обнажая внутренности, и заканчивалась у подвздошной кости. Макалпин старался дышать как можно реже из-за тяжелого запаха крови.

Полицейский выключил видеокамеру, когда в комнате появился профессор О’Хара в перчатках, перепачканных кровью. Он запястьем убрал со лба седую прядь и заговорил:

— Это часть ее внутренностей, старший инспектор Макалпин. Совсем как Джек-потрошитель. Только тот резал справа.

— Спасибо. Это я и хотел услышать, профессор. — Макалпин взглянул на левую руку жертвы — колец на пальцах не было.

— Не считаю, что в данном конкретном случае удар умышленно нанесен так глубоко. Похоже, он просто задел мезентерий, — неодобрительно заметил О’Хара. — Я уточню и сообщу при первой возможности. Мне сказали, что дело поручено тебе, Алан. Рад поработать вместе. — Он слегка улыбнулся и отошел от тела, стягивая перчатки. Вывернув их наизнанку, бросил в пластиковый пакет. — Постарайся не испачкаться. Держи, — протянул он Макалпину бумажное полотенце. — А что со старшим инспектором Дунканом?