Стивен Кинг - Блейз

Слева находился «Дом ужасов», перед которым раскачивался взад-вперед механический клоун, то и дело разражаясь взрывами демонического хохота. Кончики его рта подняли так высоко, что выражение веселья больше напоминало гримасу боли. Источником повторяющегося хохота служила магнитофонная лента, запрятанная в его внутренностях. Громадный мужчина с синим якорем, вытатуированном на одном бицепсе, бросал тяжелые резиновые шары в деревянные молочные бутылки, выстроенные пирамидой. Его прилизанные, зачесанные назад волосы блестели под разноцветными огнями, как шкура выдры. «Дикая мышь» поднималась, а потом падала вниз под вопли деревенских девушек в обтягивающих кофточках и коротких юбках. «Лунная ракета» мчалась вверх, вниз, по кругу; благодаря скорости лица пассажиров растягивались в гоблинские маски. Воздух наполняло великое множество запахов: картофеля фри, уксуса, тако [46] Тако – пирожки с различной начинкой, блюдо мексиканской кухни. , попкорна, шоколада, жареных каштанов, пиццы, перца, пива. Центральная аллея напоминала длинный, ровный коричневый язык, забросанный тысячами скомканных оберток, миллионом затоптанных окурков. Под яркими огнями все лица выглядели плоскими, гротескными. Мимо прошел старик с вытекшей из одной ноздри соплей. Он ел печеное, в сахарной пудре, яблоко. За ним – мальчишка с вишневым родимым пятном на щеке. Старая негритянка в парике из светлых, высоко зачесанных волос. Толстяк в бермудских шортах с варикозными венами на ногах. Его футболку украшала надпись:

«СОБСТВЕННОСТЬ „БРАНСУИКСКИХ ДРАКОНОВ“».

– Джо, – позвал кто-то. – Джо… Джо!

Блейз повернулся, попытался понять, кто говорит. И увидел ту женщину, все в той же ночной рубашке, из кружевного выреза которой практически вываливались ее дойки. Красивую молодую мать Джо.

Его охватил ужас. Сейчас она его увидит. Не может не увидеть. А увидев, отнимет у него малыша. Он крепче прижал к себе Джо, словно тем самым мог гарантировать, что ребенок останется у него. Маленькое тельце было теплым и вселяющим уверенность. Прижимая мальчика к груди, Блейз чувствовал, как стучит его сердечко.

– Вон он! – закричала миссис Джерард. – Это он, мужчина, который украл моего младенца! Схватите его! Поймайте его! Верните мне мою крошку!

Люди начали оборачиваться. Блейз находился рядом с каруселью, и громкая, быстрая музыка рвала барабанные перепонки. Отражалась от стен павильонов и эхом возвращалась к карусели.

– Остановите его! Остановите этого мужчину! Остановите похитителя младенцев!

Мужчина с татуировкой и прилизанными, зачесанными назад волосами направился к нему, и вот теперь наконец-то Блейз смог перейти на бег. Но центральная аллея вдруг удлинилась. Уходила на мили и мили, эта бесконечная Магистраль развлечений. И они все бежали за ним: мальчик с родимым пятном на щеке, негритянка в блондинистом парике, толстяк в бермудских шортах. А механический клоун хохотал и хохотал.

Блейз пробежал мимо другого зазывалы, который стоял возле гиганта, одетого во что-то, напоминающее звериную шкуру. На щите над его головой указывалось, что он – человек-леопард. Зазывала поднес микрофон ко рту и заговорил. Голос его, усиленный динамиками, покатился по центральной аллее, как раскат грома:

– Спешите, спешите, спешите! Вы еще можете увидеть Клайтона Блейсделла-младшего, известного похитителя младенцев! Положи ребенка на землю, парень! Он прямо перед вами, друзья, прибыл из «Апекса», рядом с которым живет на Палмер-роуд, а в сарае у его дома стоит краденый автомобиль! Спешите, спешите, спешите, посмотрите на живого похитителя младенцев, прямо здесь…

Блейз прибавил скорости, воздух с всхлипами врывался и вырывался из груди, но преследователи приближались. Он оглянулся и увидел, что погоню возглавляет мать Джо. Ее лицо менялось. Лицо бледнело, за исключением губ. Они становились все краснее. Из-под верхней губы вылезали растущие зубы. Пальцы заканчивались ярко-алыми когтями. Она превращалась в невесту Йорги.

– Схватите его! Поймайте его! Убейте его! Этого похитителя младенцев!

А потом Джордж зашипел ему из теней:

– Сюда, Блейз! Быстро! Шевелись, черт побери!

Он свернул на голос и очутился в «Зеркальном лабиринте». Аллея разбилась на тысячи искривленных дорожек. Ударяясь о стены, он продвигался по узкому коридору, тяжело дыша, словно загнанный пес. А потом Джордж возник перед ним (и позади него, и по бокам), чтобы сказать: