Ли Чайлд - Триллер

В приступе ярости преступник в квартире напротив с силой швырнул женщину на пол возле окна и навел на нее пистолет. Женщина закричала, хотя Байрон не услышал ни звука.

Ветер еще усилился; тряпка на проводах поднялась почти горизонтально. Байрон сделал неглубокий вдох, задержал дыхание и потянул на себя спусковой крючок. Раздался сухой щелчок, приклад привычно ударил в натренированное плечо. Байрон даже не почувствовал отдачи. Он замер в неподвижности — опытные стрелки называют это секундной задержкой; ни в коем случае нельзя шевелиться сразу после выстрела, чтобы — не дай бог! — ствол оружия не повело и пуля, еще не успевшая покинуть ствол, не ушла в сторону. Байрон видел, как свинцовый цилиндрик вонзился в плоть и налетчик упал.

Приникнув к окуляру и дослав патрон, снайпер внимательно следил, не пошевелится ли жертва.

— Точно в голову, — объявил он наводчику.

— Готов, — отозвался тот и начал передавать информацию в микрофон, потом выдернул шнур наушников из портативной радиостанции, и комнату моментально наполнил гул голосов.

Дверь в квартире напротив распахнулась, и туда устремились мужчины и женщины. Они столпились вокруг неподвижного тела, кто-то присел возле него на колени; все наперебой показывали на аккуратную дырочку прямо под носом налетчика. Женщина с короткой стрижкой в полицейской форме изучала пулевое отверстие в оконном стекле. Удовлетворившись осмотром, она подняла голову, нашла глазами «укрытие» Байрона, улыбнулась и помахала рукой. Позади нее дородный усатый коп подхватил под мышки тело, демонстрируя его Байрону. Один из полицейских воздел кверху большой палец руки.

По спине пробежал холодок, и Байрон постарался быстрее его прогнать.

После того как в течение трех часов он непрерывно заставлял себя думать о цели как о живом человеке, теперь очень тяжело было перестроиться и воспринимать все как оно есть на самом деле: что это не реальный налетчик, а аниматронная кукла, используемая для ответственных тренировок и состязаний снайперов экстра-класса.

Всеми движениями манекена управляли кукловоды, устроившиеся так, чтобы их случайно не зацепила пуля. Байрон еще раз посмотрел в прицел на лицо «налетчика». Сделанная из латекса кожа казалась вполне настоящей. Даже глаза закатились назад, и рот широко открылся. Настоящие трупы — а их Байрону довелось повидать немало — выглядели практически так же.

Женщина-полицейский вытаскивала из комнаты манекен, изображавший заложницу. Байрон посмотрел на соседнее окно. «Дети», сваленные рядышком на полу, казались именно тем, чем были, — грустными куклами. Еще пару минут назад все было так живо, так реально, но теперь иллюзия стремительно таяла. Когда Байрон снова посмотрел в прицел, какой-то весельчак танцевал в обнимку с манекеном налетчика, а фотограф пытался сделать снимки пулевого отверстия.

Байрон выпустил из рук винтовку, та закачалась на сошке и уткнулась прикладом в находящийся рядом мешок с песком. Байрон перевернулся на бок. Немедленно хрустнули суставы, а мышцы протестующее взвыли. Он взглянул на «наводчика» — на самом деле такого же высококлассного снайпера, который вызвался помочь в судействе состязания.

— Староват я становлюсь для этого дела, Джек, — заметил Байрон.

Джек обошел лежак и протянул приятелю руку.

— Дружище, это было бесподобно!

Голос его, сильный и ровный, прозвучал более чем убедительно. Они пожали друг другу руки. Мгновение Байрон ожидал, что Джек сейчас боднет его головой или выкинет еще какую-нибудь подобную штуку — такая безобидная чепуха обычно снимает напряжение. Вместо этого Джек повернулся и опустился на лежак рядом с Байроном. Из нагрудного кармана он достал сигареты, выщелкнул себе одну и предложил пачку приятелю.

Байрон сидел, уставившись прямо перед собой невидящим взором. Мыслями он возвращался к «преступнику», «заложникам», выстрелу. Вдруг он повернулся и прильнул к прицелу.

Тем временем Джек не удержался от очередной похвалы:

— Старик, ты здорово справился. — Он выпустил в сторону Байрона облако дыма. — Кретин Хэнсон оторвал нашему «налетчику» ухо. Шуман, эта примадонна, ведет себя так, словно его задница круче всех и скоро о нем будет говорить вся страна. Увы, но этот парень застрелил заложницу, — добавил Джек, кривляясь.

Он продолжал тараторить, наслаждаясь возможностью прервать трехчасовой обет молчания, но для Байрона слова его были не более чем фоном — смысла он не улавливал.